- Простите, любезные. Я бы с вами поболтала, да некогда, - прошептала я. Говорить громче ночью на кладбище не полагалось по кодексу нечисти, которую мы, ведьмы, уважали в любом проявлении.

Следовало поспешить домой. Мать уже готовила зелье, куда осталось добавить тринадцать колючек. Да и баня уже топилась и ждала свою жертву. Об этом, конечно, я предпочитала не думать, потому как страшновато даже от мысли становилось.

Как только я добежала до забора, как между мной и металлическими прутьями выросла высокая тень. Ну надо же! Призрак, а так далеко забрался от могил. И не страшно ему? Я уже взмахнула было полынью, чтобы отогнать его, как различила не шелест, а нормальную человеческую речь:

- Помоги мне.

В первый момент растерялась до такой степени, что принялась озираться по сторонам в поисках того, кто мог это произнести.

- Ты можешь это сделать.

И тут я поняла, что говорит со мной призрак. А когда смогла разглядеть в нем молодого мужчину, то и вовсе обомлела. Призраки так не выглядят. Их черты размыты, узнать людей в них невозможно. Да и чтобы разобрать слова призрака нужно специально настроить слух. А этот и выглядит, и говорит нормально. Разве что совершенно прозрачный, с клубящейся внутри него тенью.

- Извини, но мне правда некогда.

Если не вернусь через десять минут, мать рванет мне на выручку, и тогда волшебная сила чертополоха развеется.

- Знаю, - прошелестел призрак. – Но ты вернешься?

- Через три дня, ночью, - вынуждена была пообещать я и отогнала его, как и всех остальных, веником полыни.

По возвращении маму я застала на кухне. Она сидела, облокотившись на стол и подпирая рукой голову. В первый момент мне показалось, что она дремлет, но потом я разглядела покрасневшие глаза и следы слез и испугалась всерьез.

- Мам? – аккуратно позвала. – Что-то случилось?

Она подняла голову и посмотрела на меня как-то затравленно сквозь довольно затуманенный взгляд, словно и не меня вовсе видела, а то что находилось за моей спиной.

- Я справилась. Вот, нарвала… - подняла я чертополох, все еще пытаясь поймать взгляд матери, который все время ускользал.

- Это хорошо, - без тени эмоций отозвалась она. – Иди, повесь сушиться в сарае. В хозяйстве он всегда нужен.

- Мам! – повысила я голос. – А как же баня? И зелье?.. Ты передумала, что ли избавлять меня от клейма?

- Я-то не передумала, - наконец-то вернулась к ней осмысленность. Правда и выражение лица из равнодушного превратилось сразу же в горестное. – Только смысла в этом теперь никакого.

- Как это? Почему?

- А ты глянь на себя в зеркало. Сама увидишь.

Я рванула в комнату, настраиваясь, сама не зная на что. А когда увидела, что клеймо из едва заметного и серого превратилось в пурпурное, то сразу все поняла. Мое проклятье не осталось тайным для совета ведьм. Каким-то образом они успели прознать о нем раньше, чем мы с мамой хотели провернуть очищение. И цвет клейма буквально кричал об этом. Теперь, и это я знала точно, его уже ничем не сведешь, пока не искуплю тяжкий грех.

Мама продолжала сидеть за столом в глубокой задумчивости, когда я вернулась в кухню. Ситуация складывалась серьезная. Даже Мурка просекла об этом и не ехидничала, а где-то пряталась.

- Что же теперь будет?

Я шагнула к плите, желая вскипятить чайник, но окрик матери заставил меня замереть на месте.

- Осторожно! Не наступи на эту гадость!

- Какую еще гадость? - посмотрела я себе под ноги и не увидела ровным счетом ничего.

- На эту, - достала мать из-за пояса палочку и направила ее на пол, в самый центр кухни.