На 18-м году он стал испытывать сладострастную дрожь при звуке женских шагов на улице (а он в этом отношении приобрел необыкновенную тонкость), если по этому звуку мог догадаться, что ботинки были с гвоздями; то же самое он испытывал, когда проходил мимо сапожников и видел у них дамские ботинки. Некоторое успокоение доставила ему настоящая любовь к одной девушке и женитьба на ней, но вслед за этим дело пошло еще хуже прежнего. В 1868 году вид гвоздей не вызывал более эрекций, а странное чувство давления в мозге, переходившее на затылок и члены; при этом глотка стягивалась, лицо оживлялось и он испытывал сладострастное ощущение, которое не сопровождалось эрекцией.

Припадок этот бывал слаб, если, например, какой-нибудь сапожник говорил с ним вообще о дамской обуви; сильнее, если эта обувь принадлежала знакомой ему женщине; еще сильнее, если он видел эту обувь на самой женщине и если при этом гвозди были большие; сильнее всего – если женщина, носившая обувь, была молода и красива.

Если он прикасается к этим гвоздям или слышит их звук, в особенности же если прикасается к ним penis’oм, то происходит эякуляция.

Эти мысли внезапно возникают в нем, когда он сильно о чем-нибудь думает. Борьба с ними кончается тем, что он начинает страдать галлюцинациями: ему кажется, что какой-то голос внутри его кричит ему, что всякое сопротивление напрасно. После каждого приступа он засыпает глубоким сном. Вообще же он плохо спит, испытывает тягостное ощущение в затылке и чувствует себя хуже всего летом.

В общем, это был весьма образованный молодой человек и хороший управляющий. Однажды его застали онанирующим пред магазином обуви и арестовали.

M. L., 37 лет, отец которого – оригинал, обжора и часто страдает галлюцинациями, а брат проявляет странные и дурные привычки, был прилежен, но ему все трудно давалось, так что он вынужден был переменить несколько занятий. Когда ему было пять лет, он, лежа со своим 30-летним родственником в постели, испытал эрекцию, когда тот надел свой ночной колпак; точно то же он испытывал, когда его горничная надевала чепчик. Он не онанировал с товарищами. Женившись впоследствии, он не мог иметь эрекций, если не думал о ночном чепце.

2. Преждевременное развитие любви. Мы видели, что все эти только что описанные случаи ненормальной любви возникали и зарождались в раннем детстве; в моем случае уже в трехлетнем возрасте.

Заметим, что вообще извращение полового чувства почти всегда развивается преждевременно, как это видно, кроме описанных случаев Шарко, еще из следующих.

R., упоминаемый Шарко, впервые стал испытывать удовольствие при виде обнаженных мужчин, когда ему было шесть лет, и с этого же времени стал пытаться надевать на себя женское платье.

Я лечу в настоящее время девушку, о матери которой можно сказать лишь одно хорошее, но бабушка которой – развратница, дедушка – пьяница и двоюродный брат – преступник; с трехлетнего возраста она стала заниматься онанизмом, не в состоянии будучи уступить ни упрекам, ни угрозам, ни врачебному лечению; она доходила до того, что онанировала тем самым инструментом, который употреблялся для впрыскивания ей лекарств.

Другая пациентка, происходящая от невропатической семьи, маленького роста, dolichocefala, интеллигентная, восьми лет стала онанировать, наученная тому одной подругой, и продолжала делать это и после замужества, в особенности когда бывала беременна. У нее было 12 детей; из них пятеро преждевременно умерли, четверо имели дурное строение черепа и выказывали порочные наклонности. Один из них, интеллигентный, с семилетнего возраста стал заниматься онанизмом, выказывая в этом необычайное упорство; точно так же и другой брат, умственно отставший, стал онанировать с четырехлетнего возраста, находя в каждом движении предлог к мастурбации.