Как только он ушёл, я попыталась встать на ноги, собрала все свои силы для этого — боль в коленях и спине была невыносимой̆. Слезы брызнули из глаз, я разозлилась, зло смахнув их. Выпрямилась, повернулась и заметила машину у разрушенной калитки, и парня, сидевшего на капоте и наблюдающего за мной — второго из близнецов. Тот самый̆, с непроницаемым и скучающим выражением лица. Его взгляд и сейчас ничего не выражал. Словно то, что тут происходит, обычное дело и вовсе его не касается.
Я посмотрела на него долгим, немигающим взглядом, затем оглянулась в поисках другого — он под руку вёл мать к машине. Посадив её на заднее сиденье автомобиля, подошел к брату и что-то сказал ему. Тот, что сидел на капоте, приподнялся, и теперь они оба стояли в темноте и смотрели на меня. А я на них.
В этот момент, впервые в жизни, я испытала чувство ненависти. Только я не знала, кого из двух братьев я ненавижу сильнее. Того, что отшвырнул меня на землю, словно сломанную куклу, сравняв с грязью, или того, кто наблюдал за всем этим?
В области груди нарастала зудящая боль, я задыхалась от осознания того, что больше никогда не увижу свою мать. Её больше нет, она никогда не вернется домой... И дома тоже больше у меня не было. Эти люди разрушили не только его, они разрушили мою жизнь. Я не знала, что меня ждет дальше. Что со мной̆ будет?
Они сели в свой автомобиль и уехали, растворившись в ночи и оставив меня у разрушенного дома моего детства. Сразу за ними отъехала и огромная шумная машина, оставив после себя тишину и отчаяние...
Не знаю сколько времени прошло, прежде, чем я оглянулась в поисках бабушки и деда. Увидела его на коленях и побежала к нему. Морщинистое лицо было залито слезами, исказившись от горя, дед плакал, беззвучно и горько.
Упав рядом с ним, я обняла его за шею и заплакала вместе с ним. Бабушка сгорбившись стояла рядом с нами.
— Это не правда бабушка, это ведь не правда? — обратилась я к ней в надежде, что она объяснит, скажет, что это всё ошибка, что моя мама не такая...
Но она молчала, поджав губы, и когда я начала думать, что она не ответит, её подбородок задрожал, прежде, чем она произнесла:
— Твоя мать, окончательно растоптала нас, Диана! Не оставила в нас ни капли чести. Сначала нагуляла тебя неизвестно от кого, а теперь померла в объятиях чужого мужа.
3. Глава 2
Дождь тарабанил в окно. Я наблюдала за каплями, которые скатывались по стеклу, и думала, что это природа плачет вместо меня. Я больше не могла, не могла плакать... Оказывается, слёзы тоже имеют свойство заканчиваться. Я проплакала много дней и ночей̆ с тех пор как оказалась в стенах приюта, вот их и не осталось... Мои глаза болели, словно в них насыпали груду песка, сердце сжималось в маленький̆ тугой̆ комочек, и билось всё медленнее и медленнее...
Всего одна ночь — и вся моя жизнь перевернулась. Никогда больше она не станет прежней̆. Я потеряла всех, кого любила. Потеряла свою семью. Пусть она была не идеальной, неполной̆. Мама часто отсутствовала, бабушка постоянно ворчала и ругала меня, дед же заставлял работать, помогать ему по хозяйству... Но у меня была семья, и я любила их, своих родных, любила, такими, какие они есть.
Дедушка умер той роковой страшной проклятой ночью. Дойти до села тогда в темноте было невозможно, да и сил на это у нас не было. Мы остались ночевать у обломков дома. Легли на холодную сырую землю в ожидании рассвета.
Я лежала и не могла дышать. Мне казалось, что тонны бетона повесили на мои плечи, дикий панический страх всё нарастал и нарастал внутри. Все мысли были о маме, и о том, что сказала про неё бабушка. Что мама «нагуляла» меня...