Я икнула от возмущения:

— Да ты что? У этой его фифы платье за кучу баксов, еще не хватало, чтобы она полицию вызвала.

— Могла бы Стасу вылить содержимое за шиворот.

Я промолчала. Спорить с Люськой себе дороже. Ей не понять, что мне же потом этот костюм стирать и рубашку тоже. Да и зря я вынесла из избы сор. Сама бы разобралась.

Да, точно. Приду домой, дождусь Стаса, а там… устрою ему разбор полётов! Ишь, за порог — и сразу на баб чужих бросается.

Вот только бы выбраться отсюда.

Люська, словно прочитав мои мысли, покачала головой.

— Вижу, что помощи от тебя сегодня, как от козла молока. Свалить хочешь?

— Угу.

— Ну иди уж…

— Господи, только бы он меня не узнал… — пробормотала я, хватая сумку из тумбочки и одновременно пытаясь снять туфли-лодочки.

— Как же, не узнал… Ты ж одна такая из всех.

— В смысле? — я обернулась, удивлённо глядя на подругу. — Какая такая?

— Ну, Слав, такая. Не от мира сего. Похожая на старообрядчицу.

— На старо… Люсь, какая ещё… а, — махнула рукой, бросаясь к двери на выход.

Пока ехала домой, не могла выбросить из головы слова подруги — «старообрядчица». Хм, что бы это значило? Потом в голове завозились, зажжужали обидные эпитеты: неказистая, маленькая… Так унизительно. Еще подруга называется.

Вот зачем мне такая подруга, от которой доброго слова не услышишь? Да и вообще. У меня есть семья — Натка, Стас…

Стас. Мысль о нём ударила как обухом по голове. Я резко нажала на тормоз, свернула к обочине, не обращая внимания на гудки клаксонов и крики возмущенных водителей. Проезжайте вперед, товарищи, не до вас мне. Закрыв лицо руками, я уткнулась лбом в руль. Надо выплакаться. Знаю — полегчает. Все эти годы помогало и сейчас поможет.

***

Я прекрасно помнила тот день, а точнее — вечер. Настроение было отличное, и вовсе не из-за того, что я окончила школу с золотой медалью и мне все аплодировали и даже несли цветы, когда я стояла на сцене. На душе было радостно из-за того, что среди толпы учеников я увидела его глаза. И взгляд. Я точно знала, что не ошибаюсь — восторженный.

Стас был от меня в восторге! А ещё, что самое главное — рядом с ним не было Ирки, первой красавицы и моей подруги. Хотя нет, подругами нас было сложно назвать. Скорее, она была принцессой, а я её фрейлиной, готовой выполнить любую её просьбу.

Ирка и вправду была похожа на принцессу. Золотистые вьющиеся волосы, широко распахнутые голубые, как у Суок из сказки «Три толстяка», глаза, кругленький ротик, время от времени капризно кривившийся. В нее были влюблены почти все мальчишки из старших классов, и она какое-то время наслаждалась их вниманием, а потом с пренебрежением отбрасывала, словно шелуху от семечек. Я знала, что Стас был давно влюблён в Ирку. Казалось бы, ему, первому красавчику школы, все карты в руки, но только принцесса — я точно знала — просто играла с ним, как кошка с добычей. Он сам подошёл ко мне тогда, пригласил танцевать. Мне было странно это. Ну кто я такая, чтобы привлечь внимание такого пацана? Моя внешность соответствовала моей фамилии — Мышкина.

Я вертела головой в поисках подруги, но она словно сгинула. Наконец, не выдержала, спросила:

— Стас, а ты случайно не видел Ирку?

Он как-то странно посмотрел на меня, затем отвёл взгляд:

— Нет.

Это потом я уже узнала: она посмеялась над ним и ушла с другим. А я тогда обрадовалась, дура, подумала, что и впрямь привлекла чем-то внимание первого красавчика школы. И размечталась, что у него ко мне вдруг возникли какие-то чувства. А уж когда после выпитого шампанского он неожиданно страстно поцеловал меня, мозг окончательно расплавился. Откуда было мне, жалкой дурынде, на которую никто и никогда не обращал внимания, знать, что я была просто орудием мести?