Остановила машину у коттеджа. Мотор глушить не стала. Надменно уставилась перед собой, пробормотав:

– Спасибо за чудесный ужин и спокойной ночи, Максим Сергеевич.

Но мажор не спешил выходить. В темноте я чувствовала, как он смотрит на меня. Повернулась к нему, но вопрос задать не успела.

– Виктория Владимировна, мне, право, очень неловко, но я должен попросить вас о помощи.

Какая ещё помощь может ему понадобиться ночью? В темноте я не могла рассмотреть выражение лица Никитина, но его голос мне не нравился. В нём была какая-то... насмешка. Или это я после перца ещё не отошла? Вот и чудится всюду подвох.

– Что вам нужно? – признаюсь, прозвучало не слишком вежливо, но настроение было отвратительным, и мне хотелось поскорее оказаться дома и как можно дальше от мажора.

– Я не могу разобраться с газовым котлом. Ночи уже холодные. А у меня там ни отопления, ни горячей воды. Я даже душ принимал холодный. Замёрз как цуцик, – прозвучало так жалостливо, что я засомневалась.

Не то что бы я была специалистом по отопительным системам, но бабушке несколько лет назад устанавливали такой. Мне пришлось тщательно изучить инструкцию, потому что бабуля панически боялась любой новой техники.

Может, он и правда там замерзает. Я не настолько жестокая, чтобы завтра поутру обнаружить в доме его хладный труп. И что тогда будет с фабрикой?

– Ладно, пошли, посмотрим на ваш котёл, – отстегнула ремень безопасности и выбралась из машины.

Мажор включил на крыльце электричество и открыл дверь. Ещё раз щёлкнул выключателем, и просторная прихожая озарилась светом.

– Проходите, Виктория Владимировна, чувствуйте себя как дома.

И почему мне снова в его голосе слышится насмешка?

Внутри было довольно уютно – много дерева, добротная мебель. Вообще, интерьер выдержан в мужском стиле. На мой взгляд, немного суховато, не хватало женской мягкости и ярких деталей.

Мажор молча наблюдал, как я оглядываюсь по сторонам. Взгляд у него был тяжёлый, тёмный, от него по коже бежали мурашки. Я поспешила перейти к делу.

– Где ваш котёл?

– Идёмте, – кивнул Никитин и двинулся вглубь дома, по дороге повсюду включая свет.

На цокольном этаже располагалась прачечная и душевая. Очень рационально. Я подошла к напольному котлу той же модели, что и у моей бабушки. Кажется, решить проблемы с отоплением в этом доме будет очень просто.

– Смотрите, – я подвела мажора к неприметной, закрытой крышкой розетке в углу помещения и воткнула в неё свисавшую рядом вилку, – система просто не подключена в сеть.

Оживший котёл тут же подтвердил мои слова и негромко загудел.

– К утру дом прогреется, а горячая вода появится гораздо раньше, – я улыбалась и проговаривала слова громко и чётко, как слабоумному.

Мажор краснел и отчётливо скрипел зубами. Ещё бы – так сглупить.

– Но ведь это газовый котёл… – попытался он объяснить свою оплошность.

– Но розжиг-то электрический, – осклабилась и на волне триумфа двинулась обратно к лестнице. Всё-таки хоть немного реабилитировалась после фиаско с ужином.

– Спокойной ночи, – пожелала я Никитину почти у самой двери и уже протянула руку, чтоб открыть её, но не успела.

Мажор перехватил моё запястье и развернул к себе. Я не успела ничего понять, как оказалась прижатой к стене, а ненасытные мужские губы уже терзали мой рот.

Я не хотела, это происходило против моей воли. Я должна была сопротивляться, но тело предавало, оно оказывалось мне подчиняться. Вместо того чтобы оттолкнуть Никитина, сама прижалась к нему и застонала, запуская меж своих губ его настойчивый язык. Я не понимала, что творится, и не контролировала происходящее. Меня бросило в жар, ноги подкосились. Чтобы не упасть, пришлось обхватить руками твёрдое мужское тело.