– Как там твоя встреча с братом? – распечатав бутылку с мартини, спросила Трейси.

– Ну… нормально, – прислонившись к столу, отозвалась Шэрен.

– И как он тебе?

– Если честно, не очень.

– Наверное, весь в папашу! – уверенно заключила Трейси. Они с Шэрен дружили со школы и она, конечно же, знала историю их семьи, и о Викторе Колвилле у нее сложилось весьма определенное и абсолютно нелестное мнение.

Шэрен пропустила мимо ушей замечание подруги. Ей совершенно не хотелось пускаться в рассуждения о своем отце, да и рассказывать о сути разговора и просьбе Фрэнсиса тоже желания не было, поэтому она заговорила о другом.

– Мне предложили работу в «Уайли Эдьюкейшн», личным помощником одного из руководителей компании «Беркшир Интернешнл». Слышала о такой?

Трейси удивленно округлила глаза, задумчиво кивнула и, сделав глоток из бокала, жестом попросила ее продолжать.

– Они купили издательство.

– Я не слышала об этом, – прервала ее Трейси.

– Об этом пока мало кто слышал, даже рядовые сотрудники, но скоро все узнают.

– Ничего себе, – присвистнула Трейси.

– Но я пока не знаю, соглашаться ли на их предложение.

У Трейси от изумления брови на лоб полезли, а взгляд без экивоков говорил: «Ты что – идиотка?!», но, взяв себя в руки, она деловито поинтересовалась:

– Сколько они обещают тебе платить? – Шэрен назвала сумму. – И ты еще думаешь! Да по сравнению с тем пособием, да-да именно им!.. – воскликнула Трейси, потому что по-другому назвать мизерную заработную плату подруги просто язык не поворачивался, – это успех! Считай, миллионерша, – смеясь закончила она.

– Ага, миллионерша, скажешь тоже, – расплывшись в улыбке, ответила Шэрен.

– Знаешь, я вообще твоего альтруизма никогда не понимала. С твоими знаниями уже давно можно было стать успешным переводчиком где-нибудь в Министерстве иностранных дел. Языки тебя всегда любили, в отличие от меня. – Они засмеялись. Да, французский Трейси не стал лучше за прошедшие десять лет!

– Так что тебя смущает? – накладывая в глубокие тарелки сливочное мороженое с шоколадной крошкой и печеньем, продолжила расспросы Трейси.

– Помнишь, мы были во Франции в средней школе? – тихо, будто их могут подслушать, спросила Шэрен. Трейси что-то промычала, погрузившись с головой в холодильник и поочередно доставая оттуда ветчину, листья салата и сыр. – А помнишь ребят, с которыми мы познакомились возле парка Сен-Клу?

– М-мм, смутно, – соорудив себе что-то, отдаленно напоминавшее сэндвич, ответила Трейси.

– Один из них президент компании «Беркшир».

У Трейси от шока вытянулось лицо и, прекратив жевать, она констатировала:

– Все, первые морщины мне обеспечены. – Потом задумалась, обеспечив себе тем самым еще парочку признаков несвоевременного старения. – Лиц я не помню, но ребята вроде симпатичные были. Какой из них?

Шэрен зарделась.

– Ха! Неужели тот, по которому ты сохла потом еще целый год?!

– Ничего я не сохла! – возмутилась Шэрен. Хотя она сохла, еще как сохла.

– Припоминаю, что его дружок был красавчиком, правда, высокомерным, – предавшись воспоминаниям, промурлыкала Трейси.

– Дружка я не видела, только Николаса Хейворта.

– Ух ты, он больше не «О, прекрасный Ник»? – передразнила Трейси ее. Шэрен закатила глаза и попробовала мороженое. – Ну и как он тебе сейчас?

Шэрен задумалась. Как ей Ник сейчас? Он очень возмужал и стал шире в плечах. Сколько ему лет? Тридцать три-тридцать четыре? Точно она не знала, но обратила внимание, что его волосы больше не такие светлые, но зато модно и профессионально уложены. В прозрачных голубых глазах она и тогда, десять лет назад, заметила некоторую жесткость, твердую, непоколебимую уверенность в себе, но сейчас все это окончательно сформировалось и полностью заполнило их, сделав взгляд властным. Но зато на губах один раз появилась та самая по-мальчишески бесшабашная улыбка, которая так очаровала Шэрен в пятнадцать лет. И сейчас, будучи взрослой двадцатипятилетней женщиной, она откровенно призналась самой себе: Ник за годы стал еще красивей.