Сделала пару глубоких вдохов. Вышла из комнаты и чуть не подавилась от увиденной картинки. Она откинула меня на несколько лет назад, когда вот так же Свят мог забрести на нашу с ним кухню в трусах просто, чтобы выпить воды или стянуть пару любимых карамелек из подаренной моей мамой хрустальной вазочки.

Сейчас же бывший муж развесил свою одежду сушиться в ванной, а сам, сверкая шикарным подтянутым телом, накрывает на стол и что-то неразборчиво бубнит коту. Кажется, черному лохматому предателю мой бывший пришелся по нраву.

— Ты всегда любила этот сыр, — улыбается Святослав, раскладывая нарезанные ломтики по тарелке.

— Странно, что ты помнишь, — сажусь на табурет, подгибаю под себя одну ногу и наблюдаю за тем, кого так сильно любила.

— Я все помню, Маш. Поэтому и приехал, — закидывает в рот остатки сыра с ножа и довольно жмурится.

— Зря. Все давно закончилось. Обратной дороги нет, — стараюсь быть равнодушной, но одно его присутствие на моей кухне дергает за тайные ниточки где-то в животе сигнализируя о задвинутых далеко, но живых чувствах.

В мою ладонь ложится высокая ножка бокала с рубиновым вином. Уютная атмосфера, слишком родная и знакомая кружит голову. Свят улыбается, делает пару глотков из своего бокала.

— Эй! Ты же за рулём, — напоминаю ему. — Как ты домой теперь поедешь?

— Ну точно не в трусах... — заразительно улыбается эта сволочь.

— Блин! — бью себя по лбу своим же бокалом. — Ладно, не гнать же тебя под ливень. Постелю в гостиной, но чтобы утром даже запаха твоего в моей квартире не было!

— Это будет сложно.

Свят подходит слишком близко. Его прохладные губы оставляют на моих безумно нежный поцелуй со вкусом любимого вина.

3. Глава 3. Святослав

Она поддается. Всего каких-то несколько мгновений я могу прикасаться к ней и это кружит голову лучше любого вина. Губы тоже холодные, как и мои. Хочется согреть обнимая поцелуем каждую.

Маша растерялась, я чувствую и да, немножко пользуюсь, потому что знаю эту женщину, помню даже интонации ее дыхания, когда ей хорошо.

Я приехал поговорить, ведь тогда, чуть больше трех лет назад, все вышло по-идиотски, совсем неправильно. Ошибся, поверил не тому человеку и потерял любимую женщину.

Всю дорогу подбирал слова, волновался как мальчишка перед первым свиданием, но даже не надеялся на поцелуй.

— Ай! — жмурюсь от резкой боли.

Маша залепила мне пощечину, сложила руки на груди и недовольно сопит, нервно жуя нижнюю губу.

— Ты чего творишь, Чернов?! — сверкает своими красивыми серыми глазками.

— Греюсь, — немного дразня копирую ее позу.

— Знаешь что? — быстро проскальзывает мимо меня, встает у окна.

Подхожу сзади, закрываю форточку, чтобы ее не продуло. Наклоняюсь к аккуратному ушку с маленькой сережкой в мочке и выдыхаю:

— Что, Машенька?

— Иди в задницу, Чернов! Какого черта ты себе позволяешь? — разворачивается, утыкается носом мне в грудь. Щечки краснеют от смущения и возмущения.

— Машка, ты же педагог. Что за выражения? — убираю с ее лица темные пряди волос, намеренно касаюсь подушечками щеки. — Кстати, ты все так же офигенно пахнешь и, — глажу большим пальцем нижнюю губку. — офигенно целуешься.

Замахивается, чтобы врезать мне снова. Ловлю за запястье, целую в него. Отхожу, хотя очень не хочется, но ругаться с ней желания нет совсем. Уступаю бывшей жене этот раунд. Я возьму свое позже. Это уже без вариантов.

— Ты домой звонил, Свят? — проходит к плите, ставит на нее прозрачный чайник с оранжевой неоновой подсветкой.

— Домой? — удивленно моргаю не сразу понимая, куда она клонит.