Захлопнув крышку ноутбука, просто сижу в кресле с закрытыми глазами.

« — Ты не слышишь, Лика?! Софи плачет! — срываюсь на жену.

Она лежит на кровати с телефоном, а в соседней комнате надрывно, уже с хрипами, кричит ребенок.

Анжелика поднимает на меня взгляд. В нем туман. Гребаная бездна пофигизма! По красивому лицу расплывается обдолбанная улыбка. Мне резко хочется убивать!

Выхватываю мобильник из ее рук, с удовольствием всаживаю его в стену. Он разлетается на куски, а жена хихикает, рассматривая осколки темного пластика на полу.

Соня все плачет. Чтобы не сесть по сто пятой, ухожу к дочери.

— Привет, принцесса, — поднимаю ее на руки. — Папа здесь, все хорошо.

Дрожащими руками меняю ей памперсы, переодеваю и несу в кухню. Надо покормить. Лика ни дня ее не кормила грудью, так что надо просто сделать смесь.

Прижимаю дочку к себе одной рукой, второй пытаюсь орудовать бутылочкой, стерилизатором, молоком, ложкой…

— Сейчас, моя маленькая, — стараюсь улыбаться всхлипывающей малышке.

С трудом, но удается справиться. Проверяю температуру каши, устраиваюсь на стуле, кормлю Софи. Она с жадностью голодного котенка впивается в соску и урча тянет из бутылочки еду.

В дверном проеме появляется Лика.

— Выйди отсюда! — рычу на нее.

— Вы такие миииилые, — тянет жена, напрочь отключив инстинкт самосохранения.

— Я закрою тебя в клинику и больше не подпущу к ребенку! Вышла отсюда, я сказал!

Соня вздрагивает в моих руках. Тихонечко качаю ее, стараясь не обращать внимания на бахающее в груди сердце.

Накормив Софию, нахожу свой телефон, набираю тестя. И плевать на время. Вообще на все сейчас плевать. Если он не заберет свою дочь, я точно ее придушу.

Он снимает трубку, обещает приехать, просит не горячиться. А как? Как это сделать?!

Единственный выходной у няни на неделе и жена позволяет себе такое!

— Свят, ну ты же знаешь, — отец Анжелики сам качает внучку дав мне возможность покурить и немного успокоиться. — Психолог сказал, что это послеродовая депрессия.

— Не слишком ли она затянулась? — забираю уснувшего ребенка, укладываю в кроватку. — Депрессия лечится препаратами и сеансами с врачом. А не вот этим всем! Я устал нянчится с ней, — растираю ладонями лицо, запускаю их в волосы, делаю пару глубоких вдохов. — Заберите, иначе доведет, я сорвусь и буду виноват потом. Придет в себя, будем спокойно и адекватно разговаривать.

— Папочка, — Лика входит в детскую, льнет к отцу обиженно посматривая на меня. — Свят меня совсем не любит, — жалуется ему. — Вот Соню любит, — всхлипывает девушка. — А она ведь даже не его. Почему так? Она ему чужая, пап! А я жена. Почему он меня не любит?

Во мне что-то хрустит и ломается…»

Моргнув, смотрю на свои руки. Это трещат подлокотники от кресла под моими пальцами. На фоне этих воспоминаний по позвоночнику пополз неприятный холод. Отец очень хочет, чтобы я вернулся к Анжелике, а значит…

— Извини, что поздно, — звоню адвокату, что помогал мне отвоевать Соню у бывшей жены. — Скажи, если сейчас Лика захочет вернуть дочь, у нее есть шансы?

— Знаешь, в нашей стране закон обычно на стороне матери. В прошлый раз Лику закрыли в клинику, аргументов у нас было много, плюс поддержка ее родителей. Сейчас все может быть иначе. Вылечилась, одумалась, исправилась, слезы, сопли. Все же она родная мать, а ты… Сам понимаешь. Хороший отец, но…

— Давай без лирики. Как мы можем подстраховаться?

— Софи же занимается у психолога? Начни оттуда. Ее заключение о том, что у ребенка начались проблемы именно из-за действий матери — веский аргумент. Дай мне время. Я поспрашиваю у коллег с международным опытом. Чтобы мы наверняка были готовы, если вдруг она решит побороться за дочь.