— Вызови мне такси, пожалуйста, — еще хриплым после сна голосом, просит она. — Я машину завтра заберу, если можно.

— Сам отвезу, Маш. Никакого такси.

— Свят, это лишнее. Я благодарна за поддержку, но лучше я все же сама, — вяло сопротивляется, поджав губки, которые безумно хочется поцеловать.

— Это не обсуждается, — говорю строго, как с Софой, когда та капризничает.

Пока собираюсь, Маша старается привести себя в порядок. Пальцами расчесывает длинные темные волосы, складывает аккуратным прямоугольничком плед, даже подушку взбивает. Смешная.

Спускаемся на парковку для руководящего состава. Сам пристегиваю ее на переднем сидении.

Маша молчит всю дорогу. Смотрит в окно сжимая пальцами ремень безопасности. Желание придушить отца растет во мне по экспоненте. Когда-нибудь этот человек угомонится? Жаль, что камер нет в его кабинете, чтобы ткнуть мордой и напомнить, каким он бывает уродом.

Паркуюсь у ее подъезда. Помогаю выйти из машины и веду до квартиры, чтобы убедиться, что она в нее вошла и все хорошо.

Прямо на пороге у двери стоит корзина бордовых роз. И первое, что я хочу сделать – вышвырнуть в окно! Какая сволочь решила, что может дарить цветы моей женщине? Пульс за три секунды разгоняется до ста двадцати. Маша не замечает этого. Она поднимает букет, улыбается и вдыхает аромат шелковых бутонов.

10. Глава 10. Маша

Розы потрясающе пахнут. Чернов стоит на ступеньках и недовольно сопит. Странной неловкости этой ситуации добавляет соседка из квартиры напротив.

— Машенька, здравствуй, — на лестничную клетку вышла старушка в цветастом халате и мягких тапочках. Своим наметанным зорким глазом она сразу приметила Святослава. — Вот, держи, — протягивает мне сложенный вдвое листок. — Мужчина к тебе приезжал. Красивый, голубоглазый. Не дождался, правда, и записку в дверь вставил, а она падала все время. Я как раз из магазина шла. Он мне оставил. Я вот сберегла, чтобы сквозняком не унесло, да ногами не затоптали, — отчитывается бабушка, а я улыбаюсь понимая, что содержимое записки ей теперь известно и несуществующий треугольник вечером обязательно обсудят на скамейке у подъезда.

— Спасибо, баб Люсь. Пойду я, устала очень. Свят, спасибо, что довез, дальше я справлюсь сама, — стараюсь выпроводить его, пока снова не напросился в гости.

— От кого цветы? — старается быть непринужденным, но в голосе бывшего мужа звенит напряжение.

— Чернов, ты сейчас лезешь не в свое дело

Свят нервно засовывает руки в карманы, звенит ключами от машины сжимая их в кулак.

— Не мое… — повторяет он, раскачиваясь с пятки на носок и зло сверкая своими шоколадными глазами на мой букет. — Даже не посмотришь, что в записке?

— Дома посмотрю, — проворачиваю ключ в замке.

На пороге тут же появляется Васька и выдает свое недовольное «Мяу».

— Это мое личное дело. Пока, — сбегаю от него в свою квартиру, прислоняюсь спиной к двери так и обнимая одной рукой корзину с цветами. — Что «Мяу», Вася? Ну что «Мяу»? — фыркаю на кота. — Осуждаешь?

Мой пушистый друг потерся об ноги давая понять, что он на моей стороне.

И на том спасибо.

А цветы правда очень красивые. Пространство вокруг тут же наполнилось сладковатым ароматом. Поставила их на Васькину любимую тумбочку. Развернула записку:

«Привет, неуловимая. Дома не нашел, на работе тоже. Из головы никак не выходит твоя улыбка. Надеюсь, что и сейчас, глядя на мой подарок, ты улыбаешься. Заеду в семь. Есть идея.

Кир.»

Улыбаюсь, потому что записка теплая и немножко наглая.

Меня плавно отпускает после срыва. Решаю, раз уж выдался незапланированный выходной, проведу его с пользой.