- Высокие отношения, - пробурчала я. – Кто он такой вообще?

- Вит? Они с Темкой на журфаке вместе учились, на заочке. Рядом с тобой живет в поселке, - Тамара подхватила бутылку, где еще оставалось на четверть. - Дом с красной крышей. То есть мама его там живет круглый год, а Витька набегами. Ладно, идем.

Cтрашно хотелось сбежать, но не вышло. Вообще это было уже такое… afterparty**. День рождения Артема отмечали с размахом. Начали вчера вечером, сегодня продолжили. Потом гости разъехались, а Люка с Павлом решили задержаться до завтра. Ну и меня уговорили посидеть еще. Было так спокойно, уютно, расслабленно. Пока не появился этот тип.

Сколько прошло времени? Опустилась прозрачно-опаловая белая ночь, только над дальним берегом озера все еще горела раскаленная полоса заката. Вокруг фонариков плясали ночные мотыльки, время от времени из гущи еловых лап появлялись и снова исчезали летучие мыши. Мы вшестером сидели в беседке. Давно не хотелось ни есть, ни пить. Тихо играла музыка, ленивым ручейком тек разговор – обо всем и ни о чем.

Я исподтишка рассматривала Виктора. Сначала он показался мне совсем мальчишкой, даже младше меня, но сейчас разглядела и тонкие морщинки у глаз, и наметившиеся складки у губ, и несколько блеснувших штрихов седины в темных волосах. Артему исполнилось тридцать восемь, Виктор был все же моложе, но вряд ли намного, учитывая, что они вместе учились. Лет тридцать пять или около того. Вит – странное сокращение…

Высокий – мне всегда нравились высокие мужчины. Впечатляющий разворот груди и плеч под черной рубашкой-поло. Четкие скулы, резко прорисованные губы, подбородок с едва заметной ямочкой, проступившая к вечеру щетина на щеках. И глаза – пасмурно-серые, прожигающие насквозь, как лазер.

Каждый раз, как только наши взгляды пересекались, это было… как ожог сетчатки, когда на ней вспыхивает и долго не исчезает лиловое пятно. И тогда на мгновение становилось трудно дышать. А еще… это была даже не дрожь, а тонкая, едва уловимая вибрация, идущая откуда-то из глубины, то ли из солнечного сплетения, то ли ниже. Что-то остро чувственное, как мгновенный укол раскаленной иглой. То, от чего сохнут губы, и хочется облизнуть их, а потом проглотить слюну.

Это висело в воздухе, как магический флёр. Прохлада после жаркого дня, дымка тумана над озером, шепот деревьев… голос ночи… Я видела, какими взглядами обмениваются Тамара и Артем, Люка и Павел – это колдовство захватило и их. Надо было уходить, но словно что-то держало. Или, может быть, кто-то?

- Все, я спать, - притворно зевнула Люка, и Павел тут же вскочил, словно только этого и дожидался.

Ну теперь точно пора.

- Я тоже пойду. Тамара, Артем, спасибо.

- Я провожу, - Виктор поднялся следом за мной, и я только молча кивнула.

Обогнув дом, мы вышли за калитку и оказались на тропе. Сразу за ним начинался лес, а к поселку надо было идти по берегу минут десять.

- Где вы живете?

- А разве мы не на «ты»? – я повернулась к нему, споткнулась о выступающий корень и чуть не упала.

- Осторожнее, - Виктор подхватил меня под локоть. – Ты же ведь не одна живешь? Поэтому «вы». Руку дай.

Он сжал мои пальцы, и тут  меня повело окончательно. Сердце разбежалось по всему телу дрожащими капельками ртути. Ядовитой ртути.

- Не одна. Сын, его няня, собака, кот. Рядом с тобой. В соседнем доме.

- Так это вы наши новые соседи? А муж? – мне послышалась в его голосе усмешка.

- В разводе, - буркнула я.

Тут мы вышли к тому месту, где тропа подбегала к самой воде, к узкой полоске песка по краю крохотного заливчика, и, не сговариваясь, остановились. Над дальним берегом все еще горел оранжевый росчерк, и от него по воде бежали яркие блики, растворяясь в густой синеве у наших ног.