– И как же это? Погрузите меня с братвой в багажник своего БМВ и запрете в домашнем борделе?– вскипела я, и щеки запылали огнем.

– Н-да, ну ты и фантазерка!– засмеялся он.– Не волнуйся, между нами никакой братвы, борделей, насилия не будет. Все по-честному. Только нужно, чтобы ты немножко подумала и согласилась на мое предложение. Я обещаю, обижать тебя никто не станет.

– Ой, какое великодушие! А зачем мне думать-то, если я все равно должна согласиться?– ядовито бросила и выставила руки на бедра, ну прямо, как базарная баба.– Что, девочек на пляже мало?

– А дело не в этом,– с убийственным спокойствием ответил Ярослав.

– А-а, потянуло на недоступное, неформатное?

– Ну, не такая уж ты и недоступная. Просто еще не попробовала вкуса другой жизни.

Это мне-то он предлагал другую жизнь? Да что я о ней только не знала? Да рядом с Кириллом у меня было все, только распоряжаться этим не могла. Да знала я всю его роскошную жизнь: куча денег, куча возможностей, разврат и больная голова наутро. Тоже мне – удивил!

Раздражение переливалось через край. Я взглянула на море, моя компания резвилась и не собиралась возвращаться, а мне хоть в драку кидайся, только бы этот отвалил. Я сдержанно выдохнула и по слогам произнесла:

– Славно по-го-во-ри-ли. Прощай!

– Слушай, я все понимаю. Тебе нужно время подумать? Пожалуйста. Три дня достаточно?

Я чуть зубами не заскрипела оттого, что так хотела вмазать этому проныре прямо в лобешник.

– Слушай, а морду тебе медом не намазать?– скалясь, вставила я.

– Фу, как грубо для такой симпатяшки!– свел брови он, но не передумал.– Ты все-таки подумай.

– Симпатяшки в твоих кабаках на шестах пляшут. Думаю, ни одна из них не откажется от твоего щедрого предложения. А мне авторитетов потчевать как-то недосуг.

Ярослав впервые опустил глаза и слабо покачал головой. Наверное, я первая, кто была с ним так строптива и несговорчива.

– Из всей твоей тирады вынес только одно и самое важное: ты интересовалась мной.

– Кто же тебя здесь не знает, завоеватель мира? Только давай договоримся: я тебя не знаю, этого разговора не было, и разойдемся как в море корабли. Идет?

– Я так просто не сдаюсь. И ты от меня никуда не денешься.

– А это мы еще посмотрим!– раздраженно ответила ему и громко окликнула своих баловней.

– Поговорим через три дня,– прощальной интонацией сказал Ярослав, махнул ладонью «до свидания» и пошел в сторону своего ресторана.

Я прямо-таки обалдела, что совсем не в моем характере. Он всю дорогу говорил таким спокойно-уверенным голосом, будто для него не было никаких препятствий получить то, что хочет. А мое: не хочу, не буду, отвали и прочая ахинея – просто каприз девчонки, еще не догадывающейся, какое счастье ей привалило?! Ему нужно было стать дипломатом, чтобы с таким же невозмутимым видом вести переговоры.

Веселая команда вышла на берег и предложила искупаться мне. Но что-то больше не хотелось оставаться на этом пляже, а захотелось вернуться в свой сад, лечь в гамак и почитать «Космополитен». А еще меня ждали остатки маминых вареников.

О дурацком разговоре забыла почти тут же. Мало ли таких было в жизни. Мне не привыкать. На приемах семейства Белохвостовых сплошь и рядом красовались такие вот проныры с огромными кошельками за пазухой и с еще большим авторитетом, который, кстати, никоим образом не отражался на их воспитании. Сам Кирилл неоднократно предупреждал меня, чтобы не вступала в разговоры с подобными типами. Но ограничить мои контакты с ними он не мог, потому что они являлись его партнерами или, что еще сложнее, друзьями семьи. Поэтому все они липли, как мухи. А меня Кирилл всюду таскал за собой, чтобы, по словам госпожи Белохвостовой, сделать из меня светского человека. Водил, так сказать, на перевоспитание. Куда ж было деваться от «светских» разговоров, в которых через раз звучали предложения провести часок-другой в уютной, совершенно невинной обстановке?