Марк зудел над ухом комаром, изо всех сил стараясь меня расшевелить. Задавал вопросы обо мне, о моей работе, что-то рассказывал Люде, которая, кажется, всерьез вознамерилась нас свести. Я слушала их невнимательно и даже что-то отвечала, но спроси кто-нибудь, о чем именно мы говорили, и я не смогла бы вспомнить.
Марк что-то сказал, Люда звонко и, главное, очень громко расхохоталась. Я на секунду повернулась на звук ее смеха, выдавила из себя улыбку. А когда вновь стрельнула взглядом в сторону Тимура, вздрогнула. Его казавшиеся в полумраке абсолютно черными глаза смотрели в нашу сторону. На меня.
Я так хотела поймать хоть один его взгляд с того момента, как он зашел в помещение! Думала кокетливо улыбнуться, заманчиво подгадить плечо, чтобы перевести его внимание на довольно пикантный вырез, где между ложбинкой груди завлекательно поблескивала подвеска.
Но стоило желаемому случиться, как я вмиг растеряла весь свой запал. Нет, мужчина этот все еще казался мне невероятно горячим. Я бы и рада была проделать задуманное, откуда-то понимая, что раз уж от голоса Тимура становилась влажной, то в постели с ним мне однозначно будет хорошо. Однако один его взгляд заставил меня оторопеть и глупо уставиться на него в ответ.
5. Глава 5
И да, черт возьми, я почувствовала, как между нами в одно мгновение вспыхнуло напряжение! Этот невероятный мужчина и без всяких манипуляций изучил мое лицо, а потом опустил взгляд ниже, задержав его в вырезе платья достаточно долго. Все ненужные мысли разом покинули мою голову, в легких сделалось горячо, а воздуха стало катастрофически не хватать. Жаркая волна прокатилась от корней волос к самому паху и там скопилась, делая меня еще более влажной. Внизу живота сладко потянуло.
А потом спустя томительно длинные секунды Тимур вновь глянул мне в глаза и тогда я, наконец, отмерла. Ощущая внутренний волнительный трепет, я растянула в соблазнительной усмешке губы, чуть качнула головой вверх и приподняла правую бровь. От меня не укрылось, как по лицу мужчины скользнуло очень, очень заинтересованное выражение.
Все испортила Марина. Наклонившись вперед и вглядываясь в лицо Тимура Константиновича, она о чем-то его спросила. Наш контакт глазами был прерван, мужчина отвернулся, и я почувствовала, как качнулась перед глазами комната – настолько все это время я была напряжена.
Опустив глаза в тарелку, я поняла, что есть больше не хочу, а вот выпить очень даже, потому как в голове моей появилась одна навязчивая, безумная идея. Я стала пить вино, но шалела не от опьяняющей терпкости, а от своей затеи.
Еще два бокала и я была готова. Подавшись, наконец, порыву, я громыхнула вилкой о тарелку, чтобы привлечь всеобщее внимание, встала со своего места и, извинилась за неудобство. А когда вновь встретилась глазами с Тимуром, красноречиво повела бровью и, кивнув едва заметно на дверь, пошла к выходу. Я надеялась, что мужчина поймет намек и выйдет за мной следом. А не понять он не мог, все же было очевидно.
Стоило оказаться снаружи, как по ушам ударила ритмичная клубная музыка, а щеки охладил куда более прохладный, чем в зале, воздух. Однако дурман от того, что я собиралась сделать, не проходил. Наоборот, я еще больше убедилась в том, что поступаю правильно.
Я встала у стены и начала ждать, попутно обдумывая то, как все-таки непостижима жизнь. Я никогда не понимала Люду, которая могла уже на первом свидании лезть мужчине в штаны из-за вдруг вспыхнувшего вожделения. Нет, такое поведение я не осуждала, но понять не могла. Теперь же, почувствовав на своей шкуре этот непередаваемый драйв, прониклась солидарностью.