– Вот и моя такая же, насовала в чемодан что нужно и не нужно. Столько еды наложила, а тут кормят так хорошо. Правда, только с сегодняшнего утра начали. Так мы с девчонками все мои продукты съели. Сейчас отдохнёшь немного, и я поведу тебя знакомиться со всеми. Мировые девчата, общительные, таких я люблю.

А я подумала, что даже слишком общительная Люба тараторит без умолку. А мне так хотелось остаться наедине со своими мыслями. Но не буду огорчать соседку, а то подумает, что я нелюдимая. Но Люба сама почувствовала, что мне хотелось немного прийти в себя, и упорхнула из комнаты. Я была ей за это благодарна. Думала я только о Валере. Зачем же ты стоишь у меня перед глазами, как наваждение какое-то, Валера? Всё, его никогда уже не будет в моей жизни, никогда! И слёзы закапали из моих глаз.

– Так и знала, тебя нельзя и на минутку оставить. О чём плачем, красавица? Хотя понимаю, о доме, о родителях…

– У меня нет отца, только одна мама.

– А куда же он провалился-то? Все они такие, папаши. Мой тоже бегал туда-сюда. От одной бабы к другой, пока не заболел. Теперь только мать одна нужна. Да потому что сил на другую бабу уже не хватает. А мать около него пляшет, пылинки с него сдувает, тьфу. Говорю ей, брось ты его, пусть к Верке своей идёт. Но она никого не слушает, любовь у неё к нему. Не понимаю, за что можно такого человека любить! Предатель он, но теперь наконец-то насытился. А Верка эта не унимается, названивает теперь уже матери. Справляется о его здоровье. Так мать ей отвечает и даже советуется с ней, что ему лучше сделать, чтобы не болел. Говорю ей, вот выздоровеет он – и уйдёт опять к ней. Но трудно доказать человеку, который поставил перед собой образ и молится на него.

– Люба, я по себе знаю, это трудно сделать. У меня почти такое же было, как и у твоей матери. Только всё быстро началось и быстро кончилось. Из-за него я сейчас реву, не могу выбросить его из головы. Хотя он столько гадости мне и другим девчонкам сделал.

– Ух, да это легко поправить. Тут мужиков много, найдём замену. Только, чур, не влюбляться. А наоборот, пусть они в тебя влюбятся, а ты их бросишь. Вот потом узнают, хорошо это или нет.

– Я так не могу, лучше совсем ни с кем не дружить.

– Я тебе дам немного времени на адаптацию, а потом мы вернёмся к этому разговору. Лично я сидеть сложа руки не буду, от жизни нужно брать всё, пока мы молодые.

14. 14

 – Привет, девчонки, – в комнату вошли две девушки. – Так это наша новенькая? Ну, подруга, давай знакомится. Я Лена, а это Валя, прошу нас любить и жаловать. Ну, чего вы тут закисли? Скоро на ужин пойдём, нужно привести себя в порядок. У кого из вас есть бигуди?

– У меня нет. А у тебя, Танюша?

– Тоже нет, я как-то про них и не подумала. Мы ведь сюда учиться приехали.

– И не только. Тут такие клёвые парнишки, закачаешься, – сказала Лена. – Мне лично один сильно понравился. Вот хочу сегодня его закадрить. А как это сделать, не знаю. Вы мне не подскажете?

– Я подскажу, – выступила вперёд Люба. – Ты правильно мыслишь, нужно навести марафет, чтобы выглядеть на все сто. Ты девчонка у  нас клёвая. Но тут одно но, у нас нет бигуди. Я тебе сейчас и так хорошую причёску сделаю. Начешу волосы – и вперёд. Садись поудобнее, а вы пока готовьтесь, – кивнула она нам, – я и вам успею сделать.

– Мне не надо, я ничего не хочу, и нравиться никому не собираюсь, – я отмахнулась от неё.

– И я тоже, – поддержала её Валя. – Не успели мы приехать, и уже женихи. Сначала учёба, а потом всё остальное.

– Скучные вы, девчонки, с вами кашу не сваришь. Будете смотреть на нас и слюной давиться. Посмотрите, как классно, причёсочка что надо! Ну, Лена, сегодня все женихи твоими будут. Сейчас макияж сделаем, губки подкрасим. А себе я сама всё сделаю. Мне на парикмахера нужно было учиться, люблю я это дело. Танюша, губки-то хоть подкрась, так интереснее будешь выглядеть.