Мысленно проматерившись, покинул кабинет полковника, у секретаря получил приказ и отправился в «секретку» за делами на своих новых бойцов. Неплохо было бы узнать, что будет с Юлой и Моголом. И что за спешка? И почему меня в пятерку?

Получив досье на свои звенья проматерился уже в слух. Кто подбирал бойцов? Как их могли утвердить? Из всех ребят вопросов не вызывал лишь Грей. Ну здравствуй, капец, давно не виделись! Но тут я вспомнил слова Михея про то, что Серый чаще всего собирает достоверные слухи. И вот он как раз мог мне сейчас помочь.

А обоснования к этой группе давала точно Татьяна Анатольевна? Ни медика, ни переводчика. Пересчитал дела: шесть штук бойцов, вместе со мной. Да что там все с ума посходили? Шесть бойцов в составе «пятерки». Прихватив дела, отправился вначале к Тьянке, убить слух зайцев, так сказать: и переговорить по поводу группы, и просто поговорить.

В течение дня в круговерти тренировок не скажу, что постоянно думал о Танечке, но бывали моменты, когда вспоминалось, что вот эту ситуацию ей бы рассказать, она поймет, или здесь бы Таня точно посмеялась, или интересно, а как она думает? Вечером мы созванивались каждый день, но всего в телефонный разговор не впихнуть. Тем более, что ещё и с Катей хотелось поболтать. Вот она так точно влилась в загородную жизнь и получала от этого удовольствие. Информацию про своих девчонок я получал ещё и от Миши, но катастрофически не хватало живого общения с Таней, ее тепла. Это особенно остро чувствовалось вечерами перед отбоем, когда уставшее тело просило сна и отдыха, а душа требовала Танечку, ее ласковых пальцев в волосах и тихого вопроса «Как дела, Сашенька?».

Но в кабинете вместе с Тьянкой я обнаружил майора Никифорова, выражение лица которого выражало спесивое высокомерие. С видом победителя он возвышался над столом, за которым сидела Таня и с вызовом смотрела на Игната. Я, видимо, прервал их молчаливый поединок взглядов. Что на этот раз? И может уже стоит набить морду товарищу майору?

Что-то неизвестное мне до сих пор, дикое и необузданное, сидевшее где-то очень глубоко в душе, стало вылезать на свет и вставать в полный рост, вызывая плохо контролируемые эмоции. И имя этому дикому чувству – ревность, не иначе.

Дожив до своих нежных тридцати двух годков, я не был знаком с этим чувством, потому что если и влюблялся, то на чуть-чуть, вскользь и мимолётно. Вот так, чтоб навылет, до сбоя сердечного ритма и перебоя дыхания, случилось впервые. И в эти минуты, когда кто-то, неприятный мне - соперник, посмел нависать над моей женщиной, показывать свою власть и силу, я чётко понял, что эту женщину я не дам в обиду никому. Костями лягу, но обязан защитить и уберечь. Моя! Моя женщина!

- Здравствуйте, Татьяна Анатольевна! Здравствуйте, товарищ майор, - я намеренно поприветствовал Татьяну первой, подчеркивая, на сколько меня не волнует присутствие Никифорова в кабинете.

Игнат кивнул и отошёл к окну, опираясь о подоконник спиной и демонстрируя всем своим видом, что не собирается уходить. Тут у меня зазвонил телефон – Грей. Так не к стати, с одной стороны, а с другой – зайду позже к Тане, когда будет одна. Только надо сейчас обозначить свои позиции, чтобы и до Игната дошло, что Таню есть кому защитить, и чтобы сама Таня знала, что ей есть к кому обратиться за помощью.

Мысленно уже пересек кабинет в несколько шагов и быстро, но крепко поцеловал Таню в губы и проинформировал: «Позже зайду». И тут же осекся, я- то уйду, а Тане разгребать намеки Никифорова, косые взгляды, а может и вовсе оскорбления. Поэтому я только и спросил: