Через два дня в посольстве запланирован грандиозный приём: там будет присутствовать вся нефтяная и энергетическая знать Ирана. Соколову поставили условие – убить во время приёма господина Хасана Боньяди, магната электросетей, компания которого получила контракт на восстановление электростанций в разрушенной войной Сирии. Или убьют его дочь. То есть... мою Кнопку.

– Я предполагаю, что похитители планируют достать двух зайцев: окончательно рассорить Россию с Ираном и воспользоваться замешательством, чтобы передать жирный контракт в другие руки, – удручённо сказал Сёмин.

– А если отменить приём? – спросил я хмуро.

– В этом случае Любу Соколову обещали прислать в нескольких посылках. Сразу, – ответил Топорец. – При информировании иранских властей — аналогично.

У меня внутри всё скрутило. Я спросил:

– Кто мог быть заказчиком? У кого есть интерес в восстановлении энергетики Сирии?

– О, да кто только не мог! – вздохнул Сёмин. – Есть ещё две крупные иранские компании, но без связей в правительстве, как Боньяди. Он — зять министра энергетики Ирана. К тому же в восстановлении Сирии по окончанию войны заинтересованы США, Израиль, ОАЭ и Россия. На данный момент дружественный Иран всех обскакал, но слюнки-то текут.

– Наши олигархи-гении могут быть замешаны?

Сёмин отрицательно мотнул головой:

– Нет.

– США?

– Вероятность большая. Есть информация о том, что ЦРУ планирует цветную революцию в Иране. Раньше они не раз прокалывались на персидских хитрецах, вспомнить все их спецоперации, обхохочешься, поэтому будут осторожны. Однако им выгодно рассорить нас с Ираном окончательно. Шахиды и так нет-нет, а орут: «Смерть России».

– Мда...

Так подумать: где милая с ямочками на щёчках Кнопка, поедающая тоннами шоколадные конфеты, и где ЦРУ и энергетика Сирии? Ан вот, на одних весах. Не смешно.

За иллюминатором раскинулись похожие на сморщенную местами ткань, серо-жёлтые пустыни Азербайджана. Встрял Ваня Топорец:

– Наши технари подтвердили, что звонок по Скайпу Алексею Дмитриевичу был сделан из окрестностей Тебриза. – Поднял вверх большой палец и с одобрением кивнул мне: – Рафаэль, вы молодец. Просто отпад!

– Можно на «ты», – сказал я.

– Здорово! – расцвел шкафообразный. – На «ты» всегда проще.

Я окинул их взглядом: подтянутого красавчика Журова, Сёмина и этого улыбчивого шифоньера, потёр пальцем мозоли на ладонях. И от досады у меня вырвалось:

– Э-э, я вот одного не пойму, Андрей. Ну ладно, я проворонил Кнопку... тьфу, Любу Соколову. Знаю, виноват, не профессионал и взялся не за своё дело. А вы, орлы, куда смотрели?

– А что мы? – вытаращился Сёмин. – Мы её не охраняли.

– Свежо предание! – усмехнулся я. – А чего ж ты тогда рядом крутился? В Подтёлково?

– Да, бывало я иногда за Любашкой приглядывал, когда в России бывал. Так, по мелочи. Чтобы не обижали. Но в этот раз Лёха Соколов попросил выяснить, не замутила ли его дочка с тобой. А я там как раз отдыхал рядом, у свата. Ведь открытой угрозы не было.

Наступила моя очередь округлять глаза.

– А я при чём?!

– Видишь ли, Раф, – замялся Сёмин, – у подполковника Соколова на тебя зуб. Ты ему однажды всю операцию подпортил.

– Я?! – Я аж подскочил с кресла. – Да я его не знаю вообще!

– Зато он тебя знает, – вздохнул Андрей. – Однажды твоё рвение чуть не стоило ему карьеры.

– Когда?

– Всё, Раф, проехали, дела прошлые, – отмахнулся бывалый оперативник. – А ещё Лёха хотел свою Любашку от тебя поберечь. Его дочка в школе была в тебя влюблена. Ревела, страдала и всё такое. Он боялся, что опять начнётся. Уже за одно это ты ему поперёк горла был.