Дверца машины открылась. Максим с сомнением поглядел на неё, а затем на парк, с которым его разделяла полоса асфальта. Но единственный пассажир, недолго церемонясь, схватил Сиверина за полы пальто, и втащил в салон. Дверца немедленно захлопнулась, и машина рванула с места. На заднем сидении ещё некоторое время продолжалась борьба, пока наконец похититель не пробасил на весь салон:

— Стоило человеку взять выходной! На рыбалку собраться первый раз за целый год! А ты уже успел башку свою в такую дурь всунуть! — Огромный дядька обхватил Сиверина за шею своей ручищей, и едва не задушил, прижимая к себе.

Максим закашлялся, раскрасневшись, и тщетно пытался высвободиться.

— Пусти, идиот, задушишь… — прохрипел он, чувствуя, что в глазах уже темнело.

Дядька ослабил хватку, и как щенка потрепал товарища по голове. Максим вырвался, и зло ударил его кулаком в плечо. Но сосед только загрохотал сиплым смехом.

— Откуда вы взялись? — теперь Максим поглядел на женщину, которая невозмутимо вела машину.

Она вообще когда-нибудь меняла выражение лица? Хотя нет, капитан вспомнил, как однажды одна её бровь приподнялась. Это был показатель крайнего удивления…

— Прохоров, я тебя спрашиваю, какого чёрта вы оба тут делаете? — Максим воззвал к своему довольному коллеге.

— Иваныч запретил к тебе соваться на месте. Но про улицу он ничего не говорил. Да, Светусь? — Здоровяк заговорщицки подмигнул их молчаливому водителю.

— Еле дождались, пока ты выйдешь! Всю задницу себе отсидел. Теперь давай к делу! Свет, аккуратненько притормози где-нибудь, обмозгуем.

— Я сам разберусь. Всё в порядке! — Максим рискнул возмутиться, но был безжалостно прижат всё той же рукой к спинке сиденья.

— Не-е, это ты Иванычу можешь впаривать, брат, — хмыкнул Прохоров. — Ему на пенсию через пару месяцев, так что сильно рваться дед не будет. А тебе малыш ещё служить и служить. Так что мне мозги не пудри. Выкладывай!

Максим поджал губы, глядя, как Светлана парковала машину на обочине. Он снова одёрнул помятый воротник пальто, на что немедленно последовала ответная реакция товарища.

— Вот-вот! Всегда одёжку дёргает, когда в полной…

— Прохор, заткнись, ради бога! — прорычал капитан.

— Максим, это на тебя совсем не похоже. Почему ты решил преследовать его? — неожиданно, мелодичный голос Светланы отвлёк спорящих мужчин.

Она повернулась к товарищам, обнимая одной рукой спинку сиденья.

— Я говорю, как есть. — Максиму порядком надоели вопросы.

Всё, что он хотел: есть, спать, и найти девчонку, которая забросала его конфетами и туфлями. За это, он ещё с неё спросит!

— Заливаешь, брат. Ох, заливаешь! Что ещё? — Прохоров почесал небритый подбородок.

— Я есть хочу. — Максим сердито проворчал, кутаясь в пальто, и в него немедленно полетел свёрток с бутербродом.

Светлана кивнула на еду, веля приступать. Максим жевал молча, уже в который раз прокручивая в голове последние события. Двое товарищей, не моргая, сверлили его взглядами, заставляя едва ли не давиться. Но капитан угрюмо приканчивал предложенную еду, решая, что мог им выложить. Собравшись с духом, вздохнул, и скомкал салфетку, в которую Светлана ранее завернула бутерброд.

— Есть свидетель… — Максим замер, ожидая реакции, которая незамедлительно последовала.

— Ты, мать твою, совсем ума лишился? Ты чё творишь, Макс?! — его яростно схватили за грудки, тряся и грозя оторвать рукава.

— Отстань, разберусь! — мрачно бросил в ответ Максим.

— Разберётся он… Ты уже наразбирался! — хрипло ревел Прохоров.

— Кто это, Максим? За этим человеком ты отлучался с места аварии? — Светлана отобрала у капитана салфетку, каждый раз сердясь на них, когда засыпали крошками салон машины.