И вот как чуднО получилось. Не успел зайти в зал, как мышка сама прилетела ко мне в руки. Сам не понял, что произошло. Просто на автомате подхватил. Прям знак свыше. Я фон Айзенштейн, а она Летучая мышь, его супруга по оперетте. После танца мне не захотелось отпускать эту мышку. Она вся такая хрупкая, невесомая. Я держал её в руках. У меня аж руки свело от напряжения: боялся её сдавить.

Она шла за мной, словно ослик за морковкой. Так смешно смутилась, когда я предложил выпить на брудершафт. Держу пари, что понятия не имела о поцелуе.

Интересно, а её кто-нибудь до меня целовал или я первый? О том, что ты можешь оказаться первым, так заводит… Сладкая мышка-малышка. Она придёт. Я увезу её с этого маскарада. Сначала мы поедем кататься по городу. Её глаза распахнуться широко от восторга. А потом мы поднимемся на высотку, откуда весь город словно на ладони. И буду её там целовать, целовать, целовать, пока губы не заболят.

Что-то задерживается моя мышка-малышка. Кажется, кто-то решил надо мной подшутить. Я не люблю, когда надо мной шутят. С шутниками я расправляюсь без сожаления. Неужели она решила, что я не найду её?

Я поставил креманки с растаявшим мороженым, и пошёл искать своих друзей. Нашёл быстро: где много девочек, там и мои друзья. Свят прижимал к себе двух фей, Жека танцевал с Барби, а Вован держал за руку Коломбину.

Увидев меня, парни оставили на время подружек.

– Значит так, срочно ищем Летучую мышь.

– Где? Сюда залетела мышь? – Свят, как всегда, поразил своей сообразительностью.

– Нет, девушка в костюме Летучей мыши. – я рассказал, как она выглядела.

Я оставался на месте в надежде, что девушка придёт.

Неспешно подошла Барби. У неё столько же соображалки, сколько и у братца. Она в коридоре увидела девушку в похожем костюме.

Барби я как-то больше доверяю. А то Вован со Святом соревновались: кто больше найдёт масок в балахонах.

 Мы рванули туда, но там был кто угодно, только не та, которую я искал.

Не успели мы вернуться в зал, как Свят откуда-то притащил ту, которую я искал. Но здесь произошло невообразимое. Какая-то громадная Снегурочка с красным лицом рванула на нашего Свята, вырвала в бешенстве мою мышку-малышку. Свят, не выдержав напора, рухнул. Пришлось срочно спасать друга. Я поднял голову, но моя мышка опять испарилась.

Мы никак не могли ухватиться за девицу, лежавшую на Святе. Он бедняга кряхтел. Кто-то предложил вылить на них воду.

От смеха заболел живот. Мы еле-еле подняли её на ноги, как она вырвалась из наших рук и рванула за убегающим Святом. Только мелькала его волчья морда да её корона.

На какое-то время мы их потеряли среди толпы. А когда нашли, то так и остановились как вкопанные: они целовались с такой страстью, словно были пылко влюблены друг в друга.

– Конфетка… – прошептал Жека.

Мы в изумлении посмотрели друг на друга.

– Свят наверняка решил испробовать её на себе…

Лёгкое покашливание, а за ним голос ректора: «Молодые люди, давайте не прилюдно», – заставил сладкую парочку прекратить целоваться.

Они разъединили губы, но не раскрыли объятия. Только на мгновение, не разрывая зрительного контакта, Свят вытащил из кармана костюма конфетку в хрустящем фантике.

– Хочешь карамельку? – спросил он.

В этот миг он вряд ли понимал, ЧТО предлагал своей новой знакомой. Ему неожиданно захотелось сделать ей приятное.

– Хочу, – продолжая смотреть ему в глаза, ответила девушка.

Она взяла за один конец фантик, Свят придержал за второй. Потянули. Конфетка раскрылась. Свят, аккуратно подхватив её пальцами, положил в приоткрытый рот девушки.