– Игнат, ты кого ищешь? Не меня ли? – женский голос кокетливо хихикнул.

– Верка, а где Люба? Она была на маскараде? Я зашёл в общагу, но у вас нет никого.

– Была, а зачем она тебе? А? Игнатушка? Со мной не хочешь потанцевать?

– Не хочу. Ты же как наш прапорщик Сидоренко: упал, отжался, побежал. Так где она?

– Ищи Изольду. Где наша борец сумо, там и Любка. Ты же знаешь, они как две эти, лучшие подружки. – Верка опять засмеялась. Потом окликнула какого-то Васю и исчезла.

Изольда повернулась лицом к новой знакомой:

– Слышала. Любку Игнат ищет. Он у неё постоянно конспекты тырит. А я Изольда. Борец сумо.

Девушка встала в стойку, которую видела когда-то по телевизору, и пошла на цыганку, не забыв засунуть за щёку карамельку.

– Ну вас на фиг. Придурошные какие-то. Давай меняться. Только смотри, ты мне юбку не порви, а то бабка мне башку оторвёт. Меня, кстати, Света зовут. А вас, как я поняла, Люба и это, как там его, Изаура.

– Кто я? Изаура? Какая я тебе Изаура? – гремела девушка. – Я Изольда. Запомни, ИЗОЛЬДА! Повтори, ИЗОЛЬДА!

– Да ну вас к чёрту с вашими костюмами. Вы больные какие-то. Угораздило меня связаться… – лепетала Света, отступая от наступающей на неё Изольды.

Люба, испугавшись, что сейчас Света передумает, схватила Изольду за руку:

– Пошли танцевать! Что на тебя нашло? Ты чего такая красная стала?

– Жарко здесь, – ответила Изольда. – Не бойся, только с борцами сумо дерусь. – и она по-дружески положила свою огромную ладонь на плечо новой знакомой. Та тихонько вскрикнула, неловко улыбнулась. По лицу девушки читалось, что костюм ей нравится и меняться обратно она не собирается. Да и какая нормальная девушка добровольно от шикарного платья, если за него почти ничего не требуют взамен?

Первой выглянула из подсобки Люба. Никого. Голоса из актового зала словно раскаты океана долетали до гардероба. Они перебивали музыку, создавая какофонию.

Следом за ней, осторожно ступая, аккуратно приподнимая юбку, вышла Света. Замыкала процессию раскрасневшаяся Изольда. Она открывала рот, выпячивала вперёд нижнюю челюсть и пыталась на себя дуть. Руками попеременно обмахивала лицо.

– Любка, это всё твоя конфета. Вишь, как в жар швыркнуло меня. Водички бы.

Чем ближе подходили девушки к залу, тем люднее становилось.

– Ну всё, расходимся, – сказала Люба. –Не забудь потом костюм отдать тёте Томе, а мы его заберём оттуда. Твой тоже там оставим.

– Только не забудьте. И не порвите. И не испачкайте. А то бабка меня прибьёт. Я побежала! – протараторила Света и скрылась среди толпы.

Люба и Изольда направились искать своих.

– Это он? А это он? – то и дело Изольда дёргала Любу за руку и показывала то на одну маску, то на другую.

– Нет, и это не он. Слушай, если увижу, покажу. Забудь уже.

Своих нашли быстро. Те словно и не расходились. Прыгали кто в такт, кто не в такт.

– Изольда, ты Любку не видела? Надеюсь, ничего с ней не случилось. – Вера, как отец-генерал, чувствовала на себе ответственность за своих подруг.

Люба приложила палец к губам, усиленно замотала головой, но было поздно. Её сдали с потрохами.

Вера, оглядев цыганку, так и застыла от негодования. Она, можно сказать, слёзно умоляла тётку дать ей шикарный костюм Летучей Мыши, чтобы эта серая канцелярская мышь сменила его на какую-то юбку из цветастого ситца. Вот и делай людям добро. А причёска? Зачем они укладывали Любе волосы, если она распустила их.

Девушка только собралась высказать всё, что она думает, как вдруг:

– Это он, – зашептала Люба и скрывалась за спинами подруг.