– Так лучше? Надеюсь, теперь ты не будешь мне мешать? – через плотную маску прошипел проводник, снова сосредоточенно вглядываясь в туман.

А я замерла, стоило только Лоренсу заставить меня уткнуться лицом к нему в грудь. В очень горячую грудь. Удивительно, как он может оставаться таким горячим, в то время как моя кожа приобрела нездоровый синюшный оттенок, а ведь это на нем всего лишь одна рубаха. А на мне шерстяные вещи, плащ, кожаные перчатки и длинный капюшон. Но если через пару часов меня кто-нибудь решит сравнить с ледяной скалой, то однозначно скала будет теплее!

Я всхлипнула и осторожно стянула перчатку с левой руки. Сделать это было нелегко, пальцы не слушались и совершенно отказывались сгибаться, но я все же смогла, только вот от вида своей руки, пережившей обморожение, стало нехорошо. Сейчас она приобрела точно такой же оттенок, как кожа Лоренса. Бледный, не синий и озябший, а именно бледный, как у покойника. И я не совсем уверена, что в этом виноват именно холод…

Придерживая перчатку, я осторожно положила левую ладонь на мужскую грудь. Руку сразу же защипало от резкой смены температуры, но даже несмотря на это, стало чуточку лучше. Немного помедлив, я точно так же протянула к Лоренсу и вторую руку.

Стон облегчения сам собой сорвался с моих губ.

Неожиданно захотелось засунуть руки ему под рубашку, но делать это без разрешения не хотелось. Однако следующий порыв ветра быстро меня переубедил.

– Это отвлекает, – не выдержав, усмехнулся Лоренс.

– П-пр-р-ости, – сочувственно прошептала я, отбивая зубами дробь, но руки не убрала, это уже было выше моих сил.

В ответ проводник лишь двусмысленно фыркнул, но злиться не стал, а я, воспользовавшись моментом, прижалась к нему сильнее, пряча лицо от ветра на мужской груди.

Через полтора часа монотонной езды, дикого ветра и нещадного снега, яростно царапающего кожу, я провалилась в дремоту, а может быть, просто потеряла сознание не в силах и дальше справляться с дорогой наравне с проводниками смерти.

Сколько еще прошло времени пока я была без сознания – не знаю, но по ощущению целую вечность, ибо, когда я очнулась, все тело дрожало, как в предсмертной судороге.

– По всему периметру границы протекает река Норва, – совсем рядом произнес Райф. – Два озера находятся чуть западней от тракта, до них ехать минут десять, не больше.

– Прекрасно, – почти шепотом ответил Лоренс, пришпоривая лошадь. – Значит едем туда.

Я открыла глаза и, осторожно отстранившись от проводника, осмотрелась.

– Мы проехали зону? – тут же догадалась я, дрожащими пальцами натягивая на голову слетевший капюшон.

Метель закончилась, ветер затих, даже туман немного осел.

– Да, давно, – отозвался Лоренс и, заметив, что у меня ничего не получается, помог вернуть капюшон на место. – Мы скоро остановимся и согреемся.

Согреемся? Где? В снегу?

Впрочем ему виднее, я все равно не представляю, как можно спать на снегу, да плюс ко всему еще в мокрой одежде, потому что плащ вымок, а вместе с ним вымокла и остальная одежда. А сменных вещей нет, хотя у нас вообще нет никаких вещей. Ничего такого, чтобы даже постелить на землю. Все вещи, которые были с собой у проводников, благополучно остались лежать далеко позади, когда пришлось все выкинуть, чтобы перебраться через жуткое болото с подводными тварями.

Искоса взглянув на проезжающего мимо нас Райфа, я поежилась. Мало того, что он скинул с себя плащ, так еще и рукава у рубахи закатал до локтей. От такого зрелища мне стало нехорошо, только губы задрожали сильнее.

– Привал, – приказал Лоренс, резко остановив лошадь.