Какой умник ставит елку посреди катка без ограждения?!

Додумать ответ мне было не суждено, так как в следующее мгновение я со всего размаху влетела в эту зеленую красавицу, обхватив ее обеими руками, а лицо запрятав глубоко в иголки. Хорошо хоть она была искусственная, а иголки мягкие. 

Елка такой внезапной нежности совсем не оценила и начала вместе со мной медленно так, картинно, заваливаться в сторону. 

Похоже, это конец! Вот так вот падет смертью бравых бедная девушка Мила! Даже ни разу и не переспав с треклятым Дедом Морозом!

В последнюю секунду, когда казалось, что трагедия уже неизбежна, кто-то подхватил меня за талию и потянул на себя. 

Вот только этот кто-то совсем не ожидал, что за последние пару секунд мы с елкой уже успели сродниться, и погибать ей одной я бы не позволила. 

Так что пальцы я не разжала и на потянувшего меня загадочного спасителя упала в обнимку со своей новой зеленой подружкой. 

Надо отдать ему должное, герой порядочно так смягчил мне удар, и упала я не на холодный твердый лед, а на что-то мягкое, видимо, очень чувствительное, так как спаситель глухо охнул. 

Наверное, бедняга ожидал, что на этом его неудачный альтруистический поступок закончен, но не тут-то было. 

Елочка закончила свое падение, придавив нас обоих в очень недвусмысленной позиции. 

Вот так вот и закончилось мое январское катание на коньках. С хвоей во рту, руками незнакомца у себя на груди и талии, и собственной попой на самом драгоценном месте моего спасителя, ну, судя по ощущениям.

Долго наслаждаться праздничной идиллией нам не позволили. 

В следующую секунду елку кто-то приподнял, а я, кряхтя, слезла с невезучего героя, оглянувшись и офигев еще сильнее.

Как была, так и села попой на лед от удивления. Напротив, с не менее ошарашенным видом, сидел и смотрел на меня во все глаза бесследно исчезнувший ранее Паша. 

Лицо вытянулось от шока и – что это? От страха? За меня? Или наоборот, за себя, родимого?

Я же была настолько обескуражена, что даже разозлиться забыла. Повезло динамщику. 

- Как ты? - прошептал он, пытаясь подняться. 

Только я открыла рот, чтобы ответить, когда откуда-то сверху послышался ледяной голос. 

- Павел? Людмила? Вы в порядке? 

Можно было не поднимать глаза, я уже и так знала, кто стоял прямо надо мной, и мне это ой как не понравилось.  

- Здравствуйте, Татьяна Александровна, - тяжело вздохнув, поприветствовала начальницу, старательно отплевываясь от пластиковых иголок. 

То, что она знала Пашу, было очень и очень плохой новостью. Я бы даже сказала, это был приговор.