- Нет, я задал этот вопрос отцу.

- И что он ответил?

- Правду, - Марк пожал плечами. – Что у него есть другая семья, другая жена и другой сын. И он не может их оставить ради нас.

- Сколько тебе было тогда?

- Шесть лет.

Я представила, что должен был чувствовать шестилетний мальчик после таких откровений отца. Шесть лет! Это же всего на два года старше моей Маньки! Кошмар.

- А потом? Что было потом?

На это раз Марк долго молчал и курил. Потом затушил окурок и ответил:

- Через год после нашего с ним разговора, мама погибла. Возвращалась вечером домой с работы. Она настояла, чтобы снова пойти работать. Не к отцу, разумеется, но он помог ей устроиться в одну нотариальную контору помощницей нотариуса, а мне наняли няню. Вечер, темно. Недалеко от дома на нее напал наркоман. Она сразу отдала и сумку, и серьги с кольцом, но ему показалось этого мало, а может он уже был под кайфом и ничего не соображал.

- Он ее изнасиловал? – спросила тихо.

- Нет. Он нанес ей десять ножевых ударов. Один из них оказался смертельным. Ее нашли только утром. Няня, отчаявшись дождаться маму, позвонила ее родителям. Они приехали и забрали меня к себе. Потом были похороны, расследование. Ее убийцу нашли, осудили. Только кому от этого стало легче?

- А отец?

- Он был в отъезде. Когда вернулся в Париж, все уже было кончено. Маму похоронили, я жил с бабушкой и дедушкой. Он нашел меня и забрал в свою семью. Оформил документы на усыновление, и я стал жить с ними. У меня появился старший брат и мачеха.

- Надо полагать, они не были сильно рады твоему появлению?

- А ты как думаешь? – усмехнулся в ответ Марк. – Нет, на самом деле, с братом мы поладили довольно быстро. Он был старше на десять лет, и дела до меня ему не было. Ну, подумаешь, появился в доме пацан. Гораздо больше его привлекали мотоциклы, виски и красивые девчонки.

- А мачеха?

- Мачеха? Она делала вид, что меня попросту нет. Не обижала, не ругала. Ничего такого. Просто не замечала. Я очень быстро понял, что обращаться к ней бесполезно, и принял это правило. В остальном, никто из окружения не делал разницу между мной и братом. А через год меня отправили в закрытую школу для мальчиков.

- Сейчас ты общаешься с отцом?

- Он умер. Но до этого мы общались. Я поступил в университет, жил в Париже на съемной квартире, по вечерам после лекций подрабатывал. Он тоже тогда жил в Париже, мы довольно часто с ним виделись.

- Отец не содержал тебя?

- Я не хотел, чтобы он содержал меня. После его смерти оказалось, что он оставил мне половину своих активов. Вторую половину получил брат. Мачехе было назначено пожизненное содержание. Но его деньги были мне не нужны, к тому времени я и сам очень хорошо зарабатывал. В девяностых отец перевез семью в Москву. Там тогда было, где развернуться.

- В Москву?

- Да, он русский.  Я же говорил тебе, что во мне течет половина русской крови, это от отца. Он с семьей вернулся на родину, там и умер. А брат так и остался в России, там у него серьезный бизнес, семья.

- А ты?

- Какое-то время я тоже жил в Москве.

- Почему вернулся?

- Наверное, это не мое.

- Россия?

- Возможно Россия, возможно, та семья. Когда ты живешь в одном городе с родственниками, это предполагает некоторое общение. А я не очень дружелюбен, знаешь ли. И проблемы семьи иногда кажутся высосанными из пальца. Какое мне дело до того, с кем, к примеру, спит мой племянник? Не со мной, и, слава богу. Или почему племянница до сих пор не родила детей? Разве меня это касается?

- От тебя ждали живого участия?

- От меня ждали решительных действий, - поправил Марк.