– Сломанная машинка и шкаф? Тебя ж ни на минуту оставить одну нельзя. Согласись, я сделал шкаф, ушел и ты тут же его сломала, со стиралкой произошло то же самое.

– То есть во всем этом виновата я, а не твои руки-крюки?! Ну знаешь… – это уже реально за всякими рамками добра и зла.

– Попрошу без оскорбления, Катерина. Свою работу я выполнил, причем уже дважды. Ну почти.

– Так, да?! – прищурилась я. – Хорошо!

Быстро спрыгнула со стола и метнулась в коридор к сумочке. Достала кошелек и выудила оттуда сумму даже большую, чем заплатила вчера. Еще меня тыкать будет своей помощью! Оно мне надо все это? Я его не просила мне помогать.

– Вот! Бери и уходи! Я в ваших услугах больше не нуждаюсь.

На душе стало гадко. Вот все они мужики такие. Свои косяки не видят в упор, а мои…

Я так и стояла с протянутой рукой, пока Родион смотрел на нее, как на ядовитую змею. Поджала губы и потрясла рукой, тем самым поторапливая его.

– Ну!

– Что “ну”? Говорю же тебе пора пить успокоительное! Я скоро все доделаю и уйду, деньги можешь свои убрать.

Поняла, что спорить с ним бесполезно, махнула рукой и пошла в зал. Плюхнулась на диван с размаху и сложила руки на груди, закрываясь от всего мира. Злость и обида так и бурлили внутри. Хотелось закричать и расплакаться. Мне еще обвинений от этого криворукого недоумка не хватало. С меня довольно.

С кухни раздавались чертыхания, что-то падало, и периодически мужчина еще что-то тихо бубнил. Не знаю уж, что он там делает, но пусть, лишь бы поскорее уже свинтил из моего дома. От этого мужика одни неприятности сыплются на мою голову, как из рога изобилия. Я бы и сама могла выставить его, но откровенно говоря, наши габариты слишком уж сильно отличаются. Может, полицию вызвать? И пусть потом считает меня больной, хотя он и так обо мне не лучшего мнения. Хуже-то уже быть не может.

В общем, не прошло и получаса, как в дверь раздался звонок. Очень удивилась, потому что сегодня никого не ждала, знакомых у меня нет в этом городе, а доставок никаких не должно было быть вроде. А уж как я удивилась, когда на моем пороге возник представительный молодой человек, ну как молодой, скорее мужчина в классическом костюме, это вообще ничего не сказать.

– Вы к кому?

– К вам, девушка. Здесь стиральную машинку починить надо? – на автомате кивнула, но пропускать мужчину не спешила.

– Я никого не вызывала.

Незнакомец ослепительно улыбнулся, обнажая ровный ряд белоснежных зубов и ямочки на слегка колючих щеках. Коленки невольно подогнулись. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы не показать виду, как сильно на меня действует его обаяние.

– Так я по блату.

– Катерина, это ко мне, пропусти, – крикнул Родион.

Нет, ну нормально вообще?! К нему уже гости ходят сюда. А ничего, что это, на минуточку, все еще моя квартира?!

3,2

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – спросила я, когда вошла в кухню, уставилась на Родиона сложив руки на груди, потому что его поведение уже перешло все мыслимые и немыслимые границы. – Кто это?!

Мужчина задумался на секунду и выдал:

– Муж на час, только по вип-тарифу, – тот, который по вип-тарифу, крякнул и тут же хохотнул. – У него нормальные руки, он сам меня всему учил.

Тут настал мой черед крякнуть, ибо если пришел учитель такого криворукого мастера, как Родион, то точно пора бить в колокола и вызывать полицию. Эти двое точно не оставят камня на камне от моей квартиры.

Окинула нового гостя внимательным взглядом и поняла, что мужчина ну совсем не похож на мастера. Такой же широкоплечий, как и Родион, нисколько не уступает ему по комплекции. Так же одет странно, как и предыдущий мастер фломастер. Только на нем было серое пальто и костюм. Темные волосы у мужчины были аккуратно подстрижены и уложены, правда на висках кое-где уже тронула седина. Но она была не сильно заметна, если не приглядываться, и нисколько его не портила, да и оттенок его волос был больше пепельный и кое-где отдельные прядки выгорели на солнце. Внешне мужчины были похожи, но отличались по возрасту. Такой же разрез карих глаз, только у недавно пришедшего не было той наглости и самодовольства во взгляде, скорее уж какое-то снисхождение. Знаете так старшие смотрят иногда на маленьких детей, когда те вытворяют всякие глупости.