Я бы предпочёл Сонечка, но всему своё время.

С чем у меня (да и не только у меня, если верить моим многочисленным знакомым предпринимателям) вечная проблема, так это с дебиторкой. Поэтому для начала я усадил Софью разбираться с клиентами. Свести их в один, или два, или три списка, разложить договора и акты, узнать, у кого есть задолженность.

- Если сможешь их всех объединить в одну табличку, я тебе лично ручки поцелую. Там такой бардак, что сам главбух ногу сломит. Ты с ней, кстати, объединись - у неё самые полные данные обо всех выставленных счетах и оплатах - и выведи отдельным списком должников. Потом начнём обзванивать. Но это нескоро. Вряд ли получится табличку эту сделать за неделю...

Потом я занялся своими директорскими делами: провёл совещание с начальником отдела разработки, позвонил паре самых крупных клиентов, залез в почту... с тоской посмотрел на 3000 непрочитанных писем... и вылез обратно. Ох, как хорошо, что у меня появилась личная помощница! Будет мне потом пару самых важных зачитывать своим нежным голоском по вечерам, а остальное - раздавать руководителям направлений. Вот это заживём!

Незадолго до обеда я заглянул в проходную каморку, где посадили Софью, и поинтересовался:

- Ну как дела?

- Тяжко, - грустно улыбнулась она. - В бухгалтерии и правда бардак. Некоторые договора и акты просто повисли в воздухе. Многие, я бы сказала. Но вы не волнуйтесь...

- Ты, - поправил я её.

- Я? - непонимающе переспросила Софья.

- Да нет, говори мне ты.

- А... хорошо... Ты не волнуйся, я всё разберу. И наведу порядок. Сегодня посижу подольше... И всю неделю...

- Перерабатывать очень вредно! - нахмурился я. - Надо обязательно давать голове отдохнуть. Ты на обед куда идёшь? Видела уже нашу столовую на первом этаже?

Софья опять смутилась:

- Эээ, да я пока не голодна.

- Потом поздно будет. Обед у нас фиксированный, с часу до двух.

- Значит, до вечера потерплю. Не волнуйтесь... Не волнуйся, я выносливая. В школе привыкла, что есть некогда. Так, бывало, и работала весь день на чае с печеньками.

Я с сомнением оглядел её изящную фигурку. Вряд ли Софья увлекалась печеньками.

- Голодом себя морить я тебе тоже не позволю. Это непродуктивно.

Тут меня осенило, что у моей помощницы, возможно, просто нет денег на столовую, и я радостно объявил:

- На время испытательного срока я назначаю тебе субсидию на питание. Пойдём.

Но Софья вдруг заупрямилась:

- Что вы... ты... Это ни к чему! Я вполне могу сама... А здесь ведь есть микроволновка в кают-компании? Я завтра принесу еду с собой...

- Хорошо. Завтра принесёшь. А сегодня я угощаю.

- Пожалуйста, не нужно!

Вот гордячка... Я поморщился:

- Софья! Мы ведь уже говорили на тему споров с начальством в рабочее время...

- Но сейчас же обед...

Я глянул на часы - без двух минут час.

- Ещё нет. Пошли.

Но в эту секунду в каморку с шумом ввалилась запыхавшаяся девочка лет шестнадцати на вид, подозрительно похожая на Софию. В её руках было по крупной сумке, явно набитых чем-то тяжёлым.

София

- Здрассте! - ляпнула сестра с каким-то деревенским акцентом, которого у неё отродясь не бывало, и почти бросила сумки на пол, с неприличным любопытством разглядывая моего шефа. Мне хотелось не то что сквозь землю провалиться, а даже и сквозь магму - прямо в ядро. Чтоб уже не нашли.

- Даша! - ахнула я, пока Никита Андреевич не успел ничего сказать. - Ты как здесь оказалась?

- На автобусе, - пожала она худыми загорелыми плечиками.

На сестре был крайне легкомысленный, в смысле длины, зелёный в белый горошек летний сарафан на широких бретелях. Белья эта красотка в тёплое время года категорически не признавала, хотя давно пора, и потому выглядела то ли излишне вызывающе, то ли совсем уж по-сельски - трудно определить.