Дракон игнорировал меня почти две декады, по ночам приводя к себе Шаризу, а днем отмахиваясь от меня делами, в то время как эта змея, получившая, как и я, разрешение свободно передвигаться по Истариону, изводила меня ехидными замечаниями и различными неприятными подробностями. Самое же ужасное состояло в том, что мне даже поплакаться было некому! Для драконов все происходящее было нормой, в то время как меня убивало похлеще яда. Права была мама, когда говорила, что не стоит путать драконов с людьми!

Однажды вечером, когда я уже и не надеялась увидеть Свэна, дверь в мою спальню открылась и на пороге, улыбаясь, показался он. У девочки неожиданно пришли кровавые дни, поэтому теперь Мессир готов был вновь вернуться в мои объятия. На декаду, а потом ему, увы и ах, придется вновь заняться вопросом продолжения рода. Конечно же, я «поверила» в то, что он этим обстоятельством крайне опечален!

– Шел бы ты, Мессир, отсюда! К своей девочке! – зло прошипела я и отвернулась, тем самым давая понять, что разговор окончен, но вместо извинений или признаний услышала:

– Ты меня прогоняешь? – недовольно задрал левую бровь дракон.

– Какая проницательность! – ехидно протянула я, потуже затягивая халатик, чтоб наверняка.

– Тебе не кажется, что ты забываешь свое место, женщина?

О, как мы заговорили! Не иначе как драконьи замашки взяли верх над разумом?

– Какое? – вызверилась я. – На коврике у твоих ног? Так меня, судя по всему, оттуда уже потеснили!

– Марина, не хами! – начал всерьез злиться он. – Как ты со мной разговариваешь?

– Так, как ты того заслуживаешь! – выплюнула я, кулаком стирая слезы. Неужели после всего, через что он заставил меня пройти, так сложно просто обнять и проявить внимание? Пожалеть на худой конец!

– Не вынуждай меня применять к тебе меры, – играя желваками, процедил Свэн.

Гадать, какая муха его укусила и с чего он вдруг стал так со мной обращаться, не стоило. Ночная кукушка сделала свое дело. Такая кроткая, во всем послушная, такая нежная и такая драконица! Пара вскользь брошенных фраз о том, что человечка обнаглела, намек на то, что такой мужчина достоин не только уважения, но и поклонения с благоговением, и вот он результат: Свэн начал требовать от меня такого же поведения, как у женщин их народа, забыв о том, что в человеческих семьях царит равноправие.

– Я тебе не драконица, чтобы меня наказывать, и не наложница, чтобы смешивать с грязью! – гордо выпрямив спину, заявила я.

– Ошибаешься, милая, ты именно наложница, – недобро усмехнулся Свэн и добавил: – И кажется, тебе об этом нужно напоминать.

С этими словами он больно схватил меня за руку и поволок на женскую половину. Там Свэн зашвырнул меня в первую попавшуюся пустую комнату и закрыл решетку.

– Посиди-ка здесь, подумай о своем поведении, – бросил дракон напоследок.

Я подумала. Увы, но выводы мне не понравились. Закрывая на многие странности глаза, я не обращала внимания на то, что Свэн меняться начал уже с первых дней моего пребывания в Истарионе. Куда-то стал испаряться весь его демократизм в отношениях, который он приобрел, живя среди людей, все чаще ящер вспоминал так ненавистные ему ранее традиции, утверждая, что «вековые устои надо менять постепенно, а не рушить на корню», и начинал командовать, требовать подчинения или что-то мне запрещать. Я потакала, соглашалась и от многого отказывалась ради него, потому что любила до безумия и старалась понимать и поддерживать Свэндала во всем, даже на Шаризу в его постели согласилась, чтобы не ссориться, а он, похоже, мои уступки воспринял как слабость. Драконы не уважают слабых, они их уничтожают, пусть порой и неосознанно. Этот инстинкт был вшит в этих крылатых ящериц на уровне подсознания: выживать должны только сильнейшие!