Подхожу к костру, чтобы согреться, и чувствую позади его дыхание на своей шее. Мурашки, вызванные по всему телу, и лёгкий озноб от вечерней прохлады привели к тому, что в купальнике отчетливо просматриваются мои упругие, как пуговки, соски. На плечи ложится мягкая ткань, и буквально сразу передо мной возникает Дима. Тихо так, чтобы слышала только я, говорит:

– Прикройся! А то я за себя не ручаюсь, – сказав это, он уходит, оставляя меня, обалдевшую от всего происходящего.

Вытеревшись насухо, я немного подсыхаю и отогреваюсь возле костра, бросая на Диму частые взгляды, но тот словно намеренно меня игнорирует. Ну и пофиг, я все, что надо, успела заметить! И ни у одной меня он вызывает море эмоций. Кажется, это очень и очень взаимно. Черт, кажется, я сама себе устроила пытку, длинною в выходные. Кирилл – парень очень даже ничего, но он не вызывает во мне столько противоречивых чувств.

Дав себе мысленный подзатыльник, я решаю не списывать его со счетов. Эгоистка ты, Карина, разве так можно?! Кир все это время с тобой переписывался так пылко и горячо, и, главное, тебе же нравилось! Только почему сейчас он занят шашлыком, а не мною?! Психанув, я ухожу переодеться в домик.

Домики расположены немного в стороне, скрываясь в тени деревьев. Чертыхаясь на саму себя, я вышагиваю в сторону нашего, причитая и повторяя словно мантру, что надо уделить внимание Киру и забить на Димку, что все это неправильно!

– Что ты там бурчишь себе под нос? – тихий бархатный голос Димы, зазвучавший поблизости совершенно неожиданно, застаёт меня врасплох.

Парень сидит на ступеньках, укрытый мраком, и лишь изредка загорается кончик его сигареты, когда он глубоко затягивается.

– Куришь?! – не зная, что ещё сказать, шепчу я.

– Так, балуюсь, – он делает последнюю затяжку и, затушив об землю окурок, поднимается на ноги, приближаясь ко мне вплотную.

– Доиграешься, Карина, – его палец скользит по моей щеке, медленно пробираясь к приоткрытым губам.

Дышать становится совсем тяжело. Я до боли в глазах пытаюсь рассмотреть выражение его лица в темноте, а он невесомо очерчивает кончиком пальца контур моих губ.

– Я не играю, тебе все показалось, – сбившимся голосом произношу я.– Отойди, дай мне пройти! 

Дима надавливает на нижнюю губу и приближается ещё ближе, так, что дыхание касается моих губ. Дурман тотчас овладевает моим сознанием, и я, вместо того чтобы сбежать, наслаждаюсь запахом, исходящим от него. Дым сигарет, пряный запах вина с корицей и ещё одна нотка, принадлежащая лишь ему.

– Дай пройти, – неуверенно повторяю я, желая лишь одного – почувствовать его вкус на своих губах.

– Как скажешь, – резко отстраняется он, и меня ведет в сторону.

На ватных ногах я прохожу внутрь домика в поисках своей сумки со сменными вещами. Как бы мне того не хотелось, Дима не следует за мной, а воспаленное сознание только что и рисует безумные картинки, вводя меня в замешательство.

10. Глава 9

Он

Когда Доминика зовёт меня искупаться, а Карина спешно утаскивает подругу, мне даже кажется, что она ревнует. Самую малость. Но стоит девчонкам скинуть сарафанчики, как я понимаю, насколько сильно я заблуждался.

Она смерти моей хочет. В прямом смысле. Смерти от спермотоксикоза! От взрыва в чертовых штанах! Потому что Карина слишком сексуальна. Она умеет показать свою фигурку с выгодной стороны и бессовестно пользуется этим.

Знает ли она, какое действие на меня оказывает? Понимает ли взвинченное состояние? Вряд ли осознаёт, какой эффект на меня оказывает!

Я зачарованно наблюдаю за ней, резвящейся в воде. Мошонка тяжелеет, наливаясь свинцом, натянутая кверху плоть едва ли удерживается тонкими шортами. Оттого я вынужден сидеть за столиком и попивать импровизированный летний глинтвейн, думая о чём-то менее прекрасном, чем совершенное тело Карины.