Лифт открылся, женщина, не поднимая головы, шагнула внутрь. 
Затем кабина поехала наверх. Наверно, кто-то еще был в здании так поздно и вызвал лифт. Митек удивился, что и на директорском этаже тоже есть сумасшедшие, кому неймется поработать сверхурочно.
А потом, когда едущий уже вниз лифт внезапно остановился между этажами, охранник удивился. Застряли что ли? Но вызова не поступало, а камер  там тоже не было установлено. Или были, но выходили не к ним в охранку. 
Митек оглянулся на напарника, думая, спрашивать ли о странности с лифтом, но наткнулся на угрюмое лицо и решил пока не лезть. И так чего-то недоволен мужик, шугается всего на свете. Ну подумаешь, спросил про Носорога! Тоже мне, секрет секретный. Да пошел он! 
Лифт стоял уже пять минут. Митек ерзал. Потом не выдержал все-таки:
- Коль, глянь, че такое? Лифт, похоже, застрял. А там баба из бухгалтерии. Может, от страха в обморок грохнулась? Она вообще какая-то хиленькая, словно жевали ее и не дожевали...
Коля посмотрел по камерам, потом вздохнул:
- Одна она что ли? 
- Да не понял я... Лифт наверх шел еще, может, там кого-то из дирекции подхватил... 
- Ладно. Ждем еще пять минут, потом пойдем проверим. 
- А вдруг, ей там плохо? Сердечный приступ или еще что...
- А вдруг, она вышла просто наверху, а лифт пошел вниз? Сам? Тогда это не наша печаль, ее служба Носорога прихватит. 
Они еще немного попрепирались, решая, как поступить, потому что комнату охраны покидать можно было только в крайнем случае, а во всех остальных -  оставаться на месте и вызывать специальную службу. Пока спорили, лифт опять пошел вниз. И мимо них, на  подземную парковку. 
Охранники замолчали, напряженно глядя в мониторы, ожидая, когда двери раскроются. 
Лифт остановился. Раскрыл двери, выпуская двоих пассажиров. Мужчину и женщину. 
Мужчина, темноволосый, коротко стриженный,  очень крепкий и широкоплечий, остановился, доставая сигареты. Женщина, чей локоть он выпустил для того, чтоб подкурить, неуверенно сделала шаг назад. В сторону от него.
Мужчина убрал сигареты, сделал пару глубоких затяжек, не отводя взгляда от светловолосой спутницы, в которой Митек узнал ту самую бухгалтершу, что заходила в лифт, устало опустив плечи. Правда, теперь во всей ее фигуре явственно сквозило напряжение. И желание оказаться подальше от мужчины. Который отбросил прочь окурок и, шагнув к ней, резко дернул к себе за талию, прижал и грубо поцеловал. Женщина слабо уперла руки в его широкие плечи, Митек , задержав дыхание, приблизил на максимальную и увидел, как тонкие  пальцы сжали  ткань дорогого пиджака, словно пытаясь оттолкнуть, а затем  бессильно опали вдоль тела, а сама женщина покорно застыла, позволяя мужчине жадно целовать ее губы, щеки, шею, порывисто дергать ворот кофточки, добираясь до плеча, поразившего Митька в полутьме парковки своей белизной и нежностью кожи, очевидной даже через объектив камер. 
Заметно было, что она в ступоре, в шоке, замедленно, но отвечает на грубые ласки мужчины, подчиняется его напору. Вот руки поднялись и сами легли на плечи, опять сминая пиджак, вот тело прильнуло теснее, делая объятия еще откровеннее, и Митьку стало внезапно жарко. Нереально жарко, как не от всякого просмотра порнушки бывало. Этот поцелуй, с одной стороны грубый, практически насильственный, а с другой - невероятно горячий, покоряющий именно своей дикой животной стороной, возбуждал даже его, стороннего наблюдателя. А что же происходило, в таком случае, между теми, за кем они наблюдали так жадно, затаив дыхание?