Когда я открыл глаза, за окном по-прежнему было светло. Но день близился к вечеру. Взглянув в окно, я увидел там красивое небо в ярких всполохах заката. Поднялся и, раздвинув шторы, вдохнул полной грудью, оглядывая небольшую аллею.

Прохожие прогуливались неторопливым шагом, мамы гуляли с малышами, на лавочках сидели парочки и умиротворенно вели беседы. Так посмотреть — не жизнь, а сказочный и беззаботный рай. Стоит лишь немного повернуть голову, а там уже была обратная сторона — пробка из транспортных средств, бегущие, торопящие люди на светофорах и жизнь, которая была не такой размеренной и тихой, как в парке. Примерно так я себя сейчас и ощущал, словно вылез из машины, оставив ее стоять в пробке, а сам побрел в тихий парк.

Распутался из одеяла, выключил кондиционер, открыл окно, и направился в душ, смыть с себя остатки усталости и сна. Хотелось просто прокатиться по городу, по знакомым улицам, вернуться хоть на минуту туда, где провел свое беззаботное детство, где пахло вкусной домашней выпечкой, сиренью и цветущими абрикосами.

Часы показывали начало седьмого, какое-то время я стоял у окна, рассеяно потирал глаза и думал о том, где бы поужинать. В мечтах было заглянуть в некогда любимое кафе, где мы собирались с родителями по выходным. Впервые за долгое время я ощутил внутренний подъем, и чувство ностальгии окончательно накрыло меня с головой. Сегодня же прогуляюсь по любимым местам, а позже вечером заеду в клуб к Эндару — близкому другу моего отца.

Вот уже пять лет, как я ходил сиротой. Родители погибли, и я похоронил их в Волгограде, а сам окончательно перебрался в Москву. Других родственников у меня не было, и ничто меня здесь больше не задерживало.

Почти два года я не приезжал в этот город, будто хотел стереть этим воспоминания о тех ужасных днях. Но звонок Эндара растормошил, всколыхнул старые раны, и я понял, что соскучился по родителям. Уже миллион раз я пожалел, что продал их дом. Но тогда, в порыве отчаяния и безутешного горя, мне казалось, что если так сильно болит и нарывает, то стоит как можно скорее отрезать этот кусок от сердца, станет немного легче. Наивный дурак. Другого слова и не подобрать. Но, видимо, свыше так изначально рассчитано, чтобы человек сам создавал себе проблемы и сам же находил способ их решать.

Вышел из номера в прекрасном расположении духа. Давно со мной такого не было. Либо я истосковался по родным местам, либо так на меня действовала свобода, мнимая и хрупкая, и так было приятно остаться наедине с собой и своими мыслями, будто встретил старого знакомого.

В животе урчало, и любой маломальский ароматный и аппетитный запах еды вызывал спазм в желудке, и слюна капала изо рта. Поэтому прогулку по городу я решил оставить на потом и прямиком ехать в кафе. А иначе подбегу к первому киоску, где кричащая, яркая вывеска буквально зазывала купить вкусную и сочную шаурму; одно это слово доводило до обморочного состояния и экстаза, и не удержавшись я наемся прямо на улице. А почему бы нет? Так сильно хотелось есть, что эта спонтанная мысль вызвала восторг, и я, порывшись в карманах джинсов, выудил на свет скомканные денежные купюры. В век электронных платежей и пластиковых карт у меня почти не имелось обычной наличности. Нужно будет добраться до ближайшего банкомата и снять денег. На всякий случай.

Утолив голод и получив от этого такой кайф, какой я, наверное, испытывал лишь в студенческие годы, когда с парнями, голодные после пар, оккупировали маленький киоск и объедались такой вот незамысловатой пищей, а после возвращались домой и наедались еще и там. Юность начисто была лишена каких-то временных рамок и ограничений, казалось, что вся жизнь впереди, и ты никогда не встретишься с дерьмом и не узнаешь, как это — остаться одному. Иметь все в плане материальных благ, а внутри при этом ощущать бездонную пропасть и непроглядную темноту.