– Вода лед–дяная, – предупредила я, усердно отводя взгляд, пока он торопливо раздевался. И все равно вернула его на идеальное тело, оправдывая себя тем, что хотела рассмотреть царапины.

Глубокие царапины от когтей на лице, шее и груди практически зажили и походили на тонкие порезы. Рана от укуса на плече немного затянулась, покрывшись новой светло–розовой кожей.

– Невероятно, – прошептала я.

– Да, – надменно хмыкнул Дрэйк. – Восемь с половиной дюймов. Я замерял!

Я закатила глаза, с трудом сдерживая смех, а маньяк подошел вплотную и шепотом добавил:

– И полтора в диаметре!

Поиграв бровями, Дрэйк предвкушающе улыбнулся, вызвав эту идиотскую улыбку и у меня.

– Ненормальный!

– Отличная пара тебе! – заявил наглец, ступая под душ.

Я не стала уходить. Так и осталась в ванной, продолжая следить за тем, как он моется. Да уж! Похоже, я еще ненормальней, раз купилась на всё это. Дело ведь не только в том, что он идеален, и я хочу его. Есть что—то еще, о чем Дрэйк умалчивает. Какая—то магия между нами, что каждый раз не позволяет мне отвести глаз, притягивает еще ближе. И его ко мне.

Коротко рыкнув, Дрэйк вышел из душевой, даже не смыв до конца пену. В мгновение ока я оказалась в комнате на кровати, прижатая горой мышц.

– Ты должна мне извинение за те слова, – сипло прошептал он, упираясь в меня своими восемью с половиной дюймами.

Улыбнувшись, я приняла правила игры под названием «Преступление, наказание и маньяк».

– Не дождешься, - заявила я и уколола: – Папочка! Хм, знаешь, а ведь мы всем можем говорить, что я твоя дочь. Ну, знаешь, для конспирации.

Дрэйк недовольно сузил глаза, резко отстранился и встал с постели. Я и опомниться не успела, как он перевернул меня на живот и приподнял за бедра. Вскрикнув от неожиданности, попыталась отползти, но мои ягодицы обожгла резкая боль.  

– Ай! Отпусти, идиот!

Еще один звонкий хлопок заставил меня зашипеть. Стало не до шуток.

– Раз уж я буду твоим папочкой, то и воспитывать тебя должен соответственно.

– Дрэйк! Черт бы тебя побрал!

Он шлепнул меня снова, а сразу после укусил. Было слишком щекотно и смешно, чтобы просто лежать смирно. – Хорошо! Ладно! Извини, пожалуйста! Я была не права!

– Неужели?!

– Я больше не буду хамить! И никаких шуток про нашу разницу в возрасте! Обещаю!

Он наклонился к моему уху и прошептал:

– Извинения приняты, медочек.

Его дыхание защекотало, но вместо с тем вызвало волны возбуждения. Я больше не пыталась вырваться. Дрэйк провел языком за ушком, посылая холод и жар одновременно. Я вздрогнула, едва сдерживая рвущийся наружу стон. Его массивная ладонь накрыла мою грудь и сжала.. Мое дыхание участилось, а веки стали тяжелыми. Этот запах, проникший под кожу, сводил с ума и в то же время усмирял, дарил покой. Он казался таким родным, словно был рядом всегда, будто этот мужчина и есть то пристанище, которое я ищу всю свою сознательную жизнь.

– Рэйн, – на выдохе произнес Дрэйк. Я не видела его лица, но мне казалось, он говорил с каким–то отчаянием, даже болью. Мне вдруг захотелось прижаться к нему, сказать, что я в него верю. Глупо, да?

Попыталась обернуться, но он не позволил. Слегка прикусив мое плечо, стал прокладывать дорожку из нежных поцелуев вдоль позвоночника, одновременно лаская отвердевшую вершинку груди.

Я не хотела больше ждать, но Дрэйк словно специально томил меня неторопливыми прикосновениями. Будто несмотря ни на что у нас было море времени насладиться друг другом. Добравшись до поясницы, он погладил мои ягодицы, затем сжал бедра, приподнимая их и помогая мне встать на колени. Я уже дрожала от того, как сильно хотела ощутить его в себе. Сама терлась о него, сама просила. Его пальцы впились в мой живот, и он, наконец, дал мне желаемое, одним толчком вонзившись до отказа. . Я охнула, закатила глаза от чистого блаженства, и откинула голову ему на плечо. Он сжал мою грудь и начал двигаться. Медленно, томительно, сводя с ума. Это было как—то иначе. Со знакомой жесткостью и с новой нежностью.