К приезду Иры я успеваю порядком замерзнуть. Уж не знаю, чем провинился август, но сегодня холодно, как осенью. Семеню на каблучках по тротуару, завидев на проезжей части машину Ириши. Облегченно плюхаюсь на переднее сиденье, погружаясь в атмосферу тепла и аромата духов подруги.

– Надо звонить Вольскому, – без прелюдий начинает она. Включает поворотный механизм и трогается с места, растворяясь в потоке машин.

– Надо. И что-то с машиной надо делать. Третий эпизод за полгода. Я ее теперь продам за полцены. Битая, крашенная, изуродованная… – качаю головой, поглядывая на пролетающие мимо деревья и фонтаны парка отдыха.

– Тебе нужен водитель. А машиной я поручила заняться нашему охраннику. Благо, он еще не успел слинять с работы и напиться. Отгонит ее на техстанцию, там починят.

– Спасибо, дорогая.

– Не заговаривай мне зубы, Аксёнова. Расскажи, как целовала этого мерзавца? Ты что… вспомнила все? И как тебе его поцелуи?

– Отстань, Иришка. Мне не понравилось. Я и не участвовал в этом… действии, он сам что-то там… – краснею, как юная дева на первом балу. – Позвони Сосновской и всем журналистам. Не видать Богданову красивой картинки! И меня не видать… даже в роли фиктивной жены. Сейчас же позвоню Антону и соглашусь на его предложение поужинать.

– Давно пора, – снисходительно протягивает Ира. – Он, конечно, не такой красавчик, как Богданов…

– Ира!

– Но… Мужчина перспективный, хоть и намного старше тебя. Да и при хорошей должности, что немаловажно.

– Богданов тоже меня намного старше, если ты забыла. Погоди, Ирин, няня звонит, – смахиваю экран, внутренне холодея от странного предчувствия.

– Ева Андреевна, к нам в дом ломится какой-то мужчина! Говорит, что вы его знаете, что он ваш… муж. Что нам делать, Ева? Сашенька плачет, а тот мужик… Он настаивает, чтобы я его впустила. Показывает штамп в паспорте и…

– Господи… – только и могу выдавить. – Ир, разворачивайся, едем в Уланово. Богданов штурмует мой дом!

4. Глава 4.

Илья.

Я не думал, что мои слова так подействуют на Еву. Ожидаю получить в ответ шпильку, презрительный смешок или высокомерный взгляд, а получаю… Пожалуй, такого острого и болезненного укола в сердце я давно не ощущал. Подбородок Евы дрожит, с лица вмиг сходит краска, а на глаза наворачиваются крупные, блестящие слезы. Похоже, я перегнул… Не имел права так жестоко ее обижать.

– Ева, постой! – успеваю выкрикнуть ей вслед. Куда там! Ее стройные ноги в брюках растворяются в толпе, хлынувшей по пешеходному переходу.

Возвращаюсь в машину, не отпуская мысли, что Ева меня обманула. Ну не может она жить в таком районе. Маленькая богачка слишком привыкла к комфорту, чтобы разменять особняк в Уланово на захолустье городской окраины. Запускаю двигатель и трогаюсь с места в сторону центра. На ходу набираю цифры телефонного номера Сан Саныча. Александров отвечает мне тотчас. Складывается впечатление, что звонка он ждал или сам собирался позвонить.

– Илья Владимирович, это кошмар… – вымученно вздыхает он. – Вы устроили совсем ненужное шоу для журналистов. Я же не сказал целовать эту женщину у всех на виду!

– Сан, не ты ли уговаривал меня убедить ее? А как, по-твоему, я должен был поступить?

– Во всех СМИ теперь вас обвиняют в уклонении от отцовских обязательств. Откуда у нее взялся ребенок? Неужели, ваш? Скажете, ничего не знали про сына?

– Нет у меня детей, Сан, о чем ты?

– О боги! – начинает он свою заезженную, хорошо известную мне песню. – Впереди дебаты, интервью для областных изданий, встречи с избирателями! Как вы объясните образцовым семьям – вашим избирателям свое поведение? Как выкрутитесь, Илья Владимирович, миленький?