В том, что она там влажная, не сомневаюсь. Ангелина совсем не умеет владеть собой, ее лицо раскраснелось, на скулах горят лихорадочные пятна. Глаза блестят, лоб усеян капельками пота. Время от времени она облизывает пересохшую верхнюю губу.

Спорю на свою тачку, что девчонка сейчас сильно возбуждена. Представляю как она размазывает масло по своей груди, задевая соски пальцами, и член судорожно дергается. С губ готово вот-вот сорваться «Сожми его».

Сука, чем я думал, когда решил что смогу выдержать эту пытку? Или забить на все и ее поцеловать? Девушкам нравится как я целуюсь, но им и ебаться со мной нравится.

А Ангелина переходит на ноги, ее ладони скользят по прямым мышцам бедра, и я сцепляю зубы так, чтобы не зарычать. Ощущения, что мой член под напряжением, настолько он болезненно возбужден.

— Все, хватит, — отталкиваю руки Ангелины. Встаю и иду в душ, не обращая внимания на панические расспросы.

Она решила, что что-то сделала не так. Бежит следом, забрасывает вопросами. Но я рили не готов с ней разговаривать.

В душе сбрасываю боксеры, включаю воду. Член болезненно реагирует, шиплю сквозь зубы одно единственное имя и обхватываю его рукой. Вбиваюсь в ладонь и в несколько движений мощно кончаю, забрызгивая спермой половину кафельной стенки.

А хочется не так, хочется в нее. Или как минимум с ней.

С Ангелиной.

Приваливаюсь спиной к стене, чтобы продышаться. Затылком тоже упираюсь в стену.

Когда она сдастся, я не стану ее щадить. Буду ебать столько, на сколько хватит сил.

Если доживу.

***

Ангелина

Не знаю что так взбесило Демьяна, но он даже не дал мне закончить массаж. Вскочил злющий, оттолкнул мои руки и убежал в душ.

А я, между прочим, старалась, все делала правильно.

Теперь стою, растерянная, посреди его комнаты, руки до локтей вымазаны массажным маслом. У Демьяна слишком твердые мышцы, и когда мне не хватало сил, я налегала всем телом. Вот потому до локтей.

Из ванной доносится шум воды, под которым скорее угадывается чем слышится глухой стон. Подслушивать неловко, я же понимаю, что Каренин там делает. Во время массажа у него возникла эрекция, я читала, что это нормально, так у многих бывает. При этом массажисту следует продолжать массаж с невозмутимым видом.

С невозмутимостью вышел прокол. Я не ожидала, что у Демьяна эрекция окажется такая... такая огромная. Целая дубинка в трусах, а не эрекция. Я старалась не смотреть, но как на такое можно не смотреть? Взгляд сам прилипает, как ни отводи глаза.

Похоже, Демьян не обманывал, когда говорил, что перегорел. Что больше меня не хочет. Эта дубинка чуть ему боксеры не разорвала, но он не сделал ни малейшей попытки ко мне прикоснуться.

И пусть, это меня только радует. Или нет? Или я себя обманываю?

Немного обманываю, конечно. У Демьяна красивое тело, теплая кожа, гладкие налитые мышцы. К ним приятно прикасаться, приятно их трогать. И то, что я вызвала такую эрекцию, пусть даже механически, тоже приятно.

Но что делать дальше, понятия не имею. Мне уходить или ждать? Решаю дождаться Демьяна, все-таки он мой наниматель.

Он выходит из ванной в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, и я краснею до ушей.

— Демьян, будем продолжать или... — наталкиваюсь на его взгляд и замолкаю. Он сверлит меня так яростно, что я должна быть уже давно прибита к полу.

— Я сказал тебе, все. Свободна, — берется за край полотенца и разворачивается спиной. На ходу стягивает полотенце, швыряет на пол.

Взглядом невольно прилипаю к прокачанным ягодицам.

— А убрать...

— Свободна! — стоя спиной, рычит Каренин.