— Слушай, как тебя там... У меня тоже секса давно не было. Три дня. А у тебя? Ты без одежды очень даже... — Каренин делает еще один шаг, и я спиной впечатываюсь в холодную мокрую стенку, зашитую керамическими плитами.

4. Глава 4

Ангелина

— Не подходи, — говорю сипло, стягивая на груди полотенце, — только попробуй тронь.

— И что будет? — он прищуривается. — Просто скажи, ты для вида ломаешься? Мы же можем быстро потрахаться, ты реально меня завела. Хоть и заучка...

Нащупываю рукой на полке бритву и выставляю перед собой.

— Только попробуй подойти... — от страха голос совсем сел, — я тебя зарежу.

Демьян смотрит на мою руку, изумленно поднимает брови. Переводит взгляд на меня.

— Чем, безопасной бритвой? Ты больная? Или... — его взгляд проясняется. — Подожди, ты что, целка?

Молча сглатываю и прерывисто дышу, продолжая выставлять перед собой бритву. Каренин проводит рукой по волосам и задирает голову. Шумно сглатывает.

— Ебать я попал, — возвращается глазами ко мне. — Как я сразу не догадался?У тебя что, язык отсох, заучка? Сразу не могла сказать? Я бы отвалил. Или ты решила, что я тебя сейчас насиловать буду?

Хочется ответить искрометно и хлестко, выдать что-нибудь особенное. Острое. Уничижительное. Поставить зарвавшегося мажора на место. Но вместо этого вырывается лишь невыразительное блеяние.

— Я... Я не... Ты...

И дальше я падаю на самое дно, потому что губы сами собой кривятся, а по щекам тонкими струйками текут слезы.

Ненавижу себя за это! Ненавижу!

Вместо того, чтобы достойно ответить этому гаденышу, я развожу сопли. Всхлипываю шумно, шмыгаю носом.

Каренин прикрывает глаза и качает головой.

— Ну все, блядь, приплыли... — вскидывается. — Слушай, ты если хочешь отпугнуть парня, просто скажи ему, что ты целка. И все. Тебя обойдут десятой дорогой.

— Поче... Поче-мму? — у меня стучат зубы. Бросаю бритву и прижимаю к губам ладонь.

Хватит, я достаточно перед ним унизилась, чтобы еще зубами цокать.

— А кому это надо? Разве что влюбленным додикам, — Демьян оценивающе окидывает меня взглядом с ног до головы. — Ты и правда ничего. Знаешь, я бы на твоем месте поспешил.

Ничего не понимаю, молча глотаю слезы и смотрю исподлобья.

— Не понимаешь? — считывает Демьян и закатывает глаза. — Послушай девочка, ты не будешь такой вечно. Жизнь проходит мимо, пока ты хранишь свою целку для одного-единственного. Секс это круто, это когда обоим хорошо, понимаешь? А чувствовать себя садистом радости мало. Я люблю когда подо мной кричат только когда кончают.

— Как ты можешь быть таким... таким циничным? — меня изнутри бьет крупная дрожь.

— Нет, блядь, я тут рыдать должен, — зло отвечает Демьян. — Я вообще считаю, что девки платить должны тем, кто их вскрывает.

— А любовь? — по новой стучу зубами. — Для таких как ты любви вообще не существует?

Каренин снова осматривает меня, будто приценивается, и отвечает очень серьезно:

— Нет, не существует. Пиздеж все это. Ты лучше подумай. Если обещаешь, что потерпишь и не будешь орать, так и быть, выебу бесплатно. По старой дружбе.

— Пошел... вон... — отвечаю срывающимся голосом.

— Ты фильтруй что говоришь, заучка, — Каренин берет с пьедестала веточку, которой я закалывала волосы, ломает и бросает в урну. — У тебя минута, чтобы одеться. Иначе сама выбирайся из дома как хочешь.

И с силой захлопывает за собой дверь.

***

Я никогда еще так быстро не одевалась. Меньше чем в минуту укладываюсь.

Вылетаю из ванной, Демьян стоит у двери и смотрит на часы.

— Успела, — начинаю говорить, но перед глазами уже возвышается широкая спина и стриженый затылок.