— А может, за борт? Я сама тебе помогу.

— Пошли отсюда! — Марат уже тянет меня подальше от этой компании. — Дудкин теперь точно не пропадет. А если и пропадет, то сам найдется. Его как-то слишком много сегодня.

— Согласна! Прикольные у тебя друзья. 

Я бы могла задать еще много вопросов, но сейчас, пока все успокоились и вокруг снова тишина, хочется просто молчать и смотреть, как яркое солнце, отражаясь в воде, постепенно движется к закату. Марат прав — захватывающее зрелище.

На носу катера никого нет — только мы вдвоем. И солнце.

— Сам не ожидал, что день так сложится, но я доволен, что тебе здесь нравится.

— Да, Альберт заставил запомнить этот день.

— Я не хочу, чтобы ты запомнила этот день только из-за этого нелепого шута. — В его голосе прозвучало нечто совершенно мне незнакомое, поэтому я удивленно посмотрела на Марата.

— А как ты хочешь тогда?

Он ничего не ответил, я думала, и не скажет уже ничего.

И ошиблась.

— Вот так хочу.

Его ладонь нежно касается моей щеки, вызывая неуправляемый вихрь неизвестных ощущений. Взгляд невольно скользит по твердым мужским губам, и я тут же чувствую на своем лице теплое дыхание с едва уловимыми нотками цитруса. Осторожное, почти невесомое прикосновение его губ к моим, на секунду показалось, что это снова сон, мне опять снится… Но лишь на секунду. Потому что нет ничего на свете более реального и настоящего, чем наши губы вместе.

Вот так хочу.

Сердце бьется в горле, как пойманная в силок птица, а горячая волна новых эмоций накрывает с головой, топит последние разумные мысли, обнажая инстинкты, которые, казалось, я так надежно спрятала от него. 

Пальцы зарываются в густые вьющиеся волосы, притягивая его к себе, не отпуская ни на секунду. Губы сливаются в глубоком отчаянном поцелуе, словно всегда знали друг друга, хотели друг друга, но не могли дотронуться. 

Вот так хочу.

18. Глава 18

18

— Значит, хорошо съездили покупаться, да? Погоди, сейчас телефон поставлю в тенек, а то отсвечивает слишком. Или это ты так светишься, а, Метелица?

Я даже не пытаюсь сделать лицо серьезным. Зачем? Все же видно. Даже мама заметила, что у меня отличное настроение. Сегодня уже среда, а я засыпаю и просыпаюсь с улыбкой. Я счастлива. Официально: впервые за двадцать один год своей жизни я, Люба Метелица, абсолютно, безусловно и бесконечна счастлива. 

— Как поживают твои абрикосы? Что у тебя? — Не то чтобы я скрываю что-то от Оксанки, просто, наверное, нехорошо, что все внимание сейчас на мне. У нее ведь тоже есть новости, мы не разговаривали с ней с субботы, то есть «до». 

— Три ведра собрала, ты мне зубы не заговаривай давай! Рассказывай, что дальше было, после того как вы нацеловались?

— Один! Всего один поцелуй, Оксан!

— Трагедия какая! — хмыкнула мачеха. — Это у тебя так крышу снесло только от одного поцелуя?

— И что тут такого?! Любовь без любви не бывает. Кто мне это в голову вдалбливал столько лет, а?

И ведь Оксана не знает еще, что Марат и есть та самая моя недосягаемая любовь со школы. А про то, что Марат терпеть не может автора блога «Любовь на сладкое», я даже думать не хочу. Потом, как-нибудь. Я пока не говорю мачехе всего, словно боюсь спугнуть свое счастье.

— Что было дальше? После поцелуя? — напоминает Оксана, и вот я снова мысленно на катере. Да что там говорить, я до сих пор на нем плаваю. С Маратом.

— Потом к нам приковылял Альберт, завернутый в плед на голое тело, сушиться. Он же до этого упал в воду. Сказал, что это самое понтовое место на катере.

— А твой Марат, значит, с ним в «Гольдштейне» работает. Какое совпадение.