- Сейчас обработаем тебя и буду спать, - ох, что с моим голосом? Да просто глаза бессовестные не на рану смотрят - сколько я их видела за свою жизнь и ножевых, и пулевых, и укусов, и инфекций... Глаза на спину его, на мускулистые плечи и руки, на дорожку позвоночника, на сужающийся книзу, к бедрам торс... Если быть честной, то и голых мужиков я перевидала за свою жизнь немало. Но Слава красивый. Он смотрит на рану, а я, застывшей статуей, на его спину, едва сдерживаясь, чтобы пальцем не провести сверху вниз, чуть касаясь, по горячей коже...

- Рыжая, ты что застыла? Обрабатывай давай, - мне кажется или в его голосе слышится насмешка, хотя, нет, не смеется, вроде бы. - Иначе я тут все кровью залью.

Спохватилась. Опомнилась. Сглотнула вязкую слюну. Физиология - ничего более. Он - мужчина, я - женщина. Но почему никогда раньше такого со мной не было? Ведь в моих опытных руках (в опытных руках меня, как хирурга!) бывали симпатичные мужики! Налила в какую-то плошку воды, за нею пришлось сходить в другую комнату к ведру, стоящему возле печи, перешагивая через спящих. На обратном пути разглядела сидящего у окна Красавчика. Он молча смотрел на меня.

- Ты дежуришь что ли?

- Ага. Охраняю твой сон. Правда, за ревом этого турбодвигателя, - он толкнул ногой спящего на полу неподалеку от стола Димона, - можно и нападение армии не услышать!

С пола донесся голос:

- Я еще не сплю!

- Так это ты еще не спишь? Что ж будет, когда ты заснешь? - Красавчик толкнул еще раз.

На кровати заворочался хозяин дома. Я. неловко перешагивая через мужчин, потопала в спальню. Яр все также сидел на стуле. Осторожно, стараясь не касаться раны, что в полутьме было сложно, чистой тряпочкой, которых в моих запасах было много, смыла кровь с его предплечья. Рана рваная, заживать будет долго. Промыла перекисью, потратив последнее, что еще оставалось. Смазала зеленкой - больше просто было нечем. Он даже не дернулся, хотя представляю, как было больно! Забинтовала, стараясь делать это не слишком туго, чтобы не отекла рука.

- Слава, ложись на кровать. А я на полу могу.

Он взял со стула какую-то рубаху, которую я и не заметила раньше.

- Это - ерунда, Рыжая, заживет, как на собаке. Тем более у меня тут есть кое-что, - он сходил в другую комнату и вернулся с матрасом. - Сейчас будет просто царское ложе.

Я разулась. Сидела, задумчиво глядя на то, как он располагается в метре от моей постели.

- Я не поняла. Ты что, здесь собираешься спать?

- А что? Ты против?

Ага, только что сама ему кровать свою предлагала, а сейчас возмущаюсь тем, что рядом ляжет. Но ведь где-то в глубине души я хотела услышать предложение лечь вместе... Я бы не согласилась. Ни за что. Нет? Но пусть бы хоть предложил!

- Ну-у, в общем-то, я даже за.

Думала, что заснуть не смогу с таким-то соседом рядом, да еще и под аккомпанемент медведеподобного храпа, но начала проваливаться в сон сразу же, как только моя голова коснулась подушки. Мне даже уже начало что-то сниться и тут я услышала:

- Рыжая, мне никак не дает покоя один вопрос - почему ты меня Славой зовешь?

Неудержимо заулыбалась в подушку:

- Слава - это "славный", хороший, добрый, значит. А Яр - ну, яростный, что ли? Мне "славный" больше нравится. Но если ты против, буду звать тебя Ярославом.

Он долго молчал и когда я уже не ждала ответа, вдруг услышала:

- Зови, как тебе нравится. Меня мама Славой звала когда-то... в той, другой жизни.

18. 18.

     Никогда не испытывал проблем с засыпанием, да и со сном, в принципе. Но сейчас заснуть не мог. Плечо болело. Тело устало до безобразия - почти весь день в машине! Завтра нужно ребят за руль по очереди пускать, иначе с моей рукой далеко не уедешь. Но ведь мне не впервой терпеть - бывали ранения и похуже, чем сейчас. Только вот Рыжая не давала покоя.