— Маргоша, привет. Это Ира. Куда ты пропала с вечеринки? С Дэном ушла? Мы оглянулись, а тебя и след простыл.

— Э-м, нет. Я ушла без него. Наткнулась на именинницу, которую все поздравляли, — слова давались как-то с трудом, мне не хотелось вспоминать. — Её бойфренд избил… прямо при мне.

— О, что-то такое говорили. Какая жуть. Слушай, так значит, ты не с Дениской?

— Нет же, говорю тебе.

— Не будешь против, если я его на занятие по тантре приглашу, — Ира спросила с грудным придыханием, — тут один мастер преподаёт. Просто, вау!

Я словно увидела, как Ира закатила глаза, облизав губы. Какая ей тантра? Она сама – ходячий секс. Совратит Дениса, туда ему и дорога.

— Можешь даже не спрашивать. Хочешь, замути с Дэном, я в его сторону не смотрю.

— Спасибо, подруга. Расскажу потом, как прошло.

Ира сбросила звонок. Расскажет – не расскажет — не имеет значения. Мне сейчас лучше тем про любовь не касаться, слезливые мелодрамы не смотреть, страдальческие песни не слушать, книги, полные неимоверной страсти, где у героев то и дело печёт за грудиной, не читать.

Надо работать, а я ничего не делаю. Егор скоро обрежет мой финансовый поток. Для его курса я проводила диагностики, медитации, являлась моделью в публичных сессиях шибари и во всех прочих наших совместных «ярких» фото отношениях, которые народ заглатывал с извращённым удовольствием, «а чо, так бывает?».

Безоблачные картины счастья то и дело всплывали в голове. Егор словно контролировал мои мысли. Меня ведь предупреждали про откаты. Я забыла, почему ушла?

Пора читать учебный материал по нейросети, учиться генерировать картинки, сходить в магазин или просто пообедать в кафе, но единственное, что я могла – это думать о нём и о себе. Память устраивала слайд-шоу, от которого хотелось биться головой о стену.

Надо успокоиться, выпить воды, принять душ. Острый период пройдёт. Всего лишь выдержать двадцать один день. Я – молодец. Выдержала почти две недели. Мозг – предатель сопротивлялся, ничего не желал менять, подталкивал мою руку к телефону. Нажать на вожделенный контакт…, а потом лететь к нему, ластиться и умолять о прощении.

Воспалённое сознание снова и снова загоняло меня в этот фильм.

— Сука, — зашипела я и вскочила с постели. — Гад! Сволочь! Тварь! Ненавижу! Отстань!

Я орала, била кулаками подушку, плевалась, заламывала руки. Затошнило так сильно, что я еле успела добежать до унитаза. Спазмы были болезненные, рвало слизью и желчью. Вместе с рвотными массами организм очищался не только физически, но и ментально.

Я не хотела быть героиней фальшивого фильма, за сладкой картинкой которого скрывались тревога, смятение, подавленность и сомнение в своей адекватности.

Когда это закончится? Я не справлялась с эмоциями, осыпалась пеплом, разрушалась изнутри. Егорушка – спекулянт использовал мою любовь, чтобы грамотно обосновать собственный эгоизм. И понимая всё это, меня невероятно тянуло к нему. Я помнила его нежного, страстного, дикого, ванильного, животного. Всё это жило, пульсировало в моей голове, как клубок змей, и не собиралось сдаваться.

Смогу ли ещё подождать? Выдержу или нет. Я закрыла глаза. Голос бабушки зазвучал в голове.

Спокойно. Дыши, моя девочка. Расслабься. Ты ни в чём не виновата. Читай «Отче наш». Сто раз. Молитва поможет

— Отче наш, иже еси на небеси. Да святится имя твоё, да придет царствие твоё, да будет воля твоя, как на земле, так и на небе…

Заиграл телефон. Я подскочила на кровати. Уже вечер? Оказывается, я незаметно уснула.

Не спи на закат. Голова заболит