- Пусть отчисляет, - пожал плечами Глеб.

- И куда же ты пойдешь учиться? – спросила сына.

- Никуда не пойду. Буду в интернете зарабатывать. Есть много вариантов. Да хоть блоги вести. Там вообще все просто.

- Блоги – это хорошо. Но это не профессия. Всю жизнь этим заниматься не будешь, - попыталась урезонить я сына.

- Да ладно, многие на этом такие деньги имеют, что не каждый айтишник заработает, - отмахнулся сын. – Не получится, еще что-нибудь придумаю. И меня еще не отчислили, - усмехнулся он. - Им это тоже невыгодно. Вы же за меня платите.

Логично, тут не поспоришь. Деньги мы за гимназию отдаем поистине бешеные. И очередь туда из желающих поступить не стоит. Берут всех без разбора. Лишь бы платили вовремя. Гимназия хорошая, учителя сильные. Но во главе угла все равно стоят деньги.

- Вот Славка Мартинович вытащил деньги у Катьки, и что? Никто на него в полицию не жаловался. Родителей вызвали к директрисе. Поругались. Вернули Кате деньги, все замяли. А он дурак дураком. Не учится, в гимназию ходит через раз, - успокоил меня сын.

– Я же не такой.

- У твоего Славы отец соучредитель пивзавода, - напомнила я. – Он имеет вес в городе.

- Ну да. А у меня отец бизнесмен. И тоже не последний человек. Так что, не переживай, мама. Никто меня не отчислит, пока папа платит.

Удивительный подростковый цинизм. И прагматичность. Да, пока за учебу платят, никто Глеба не выгонит. Будут тянуть за уши.

- Но объясни мне, пожалуйста, почему ты так себя ведешь в гимназии? Я не буду тебя ругать, даю слово. Я просто хочу тебя понять, - коснулась я руки сына. Он ее не отдернул, но вытащил из-под моей ладони.

- Ты не поймешь, - посмотрел Глеб в сторону.

- Я попробую.

- Не получится. Я взрослый, а ты этого не видишь. Так что, не поймешь.

- Да, ты стал взрослым, - подросток он еще, до взрослого далеко. Но спорить с сыном сейчас не надо. – Так и давай поговорим как два взрослых человека.

- Ты не мужчина, - Глеб опустил голову и уставился себе на коленки.

- И что? По-твоему, мужчина сильно отличается от женщины?

Таких удивленных глаз я никогда не видела у сына.

- Ты серьезно? Или думаешь, я совсем ребенок?

Вот как с ним разговаривать?

- Физиологически да, мы разные, - поспешно заверила я сына. – Но голова у всех работает одинаково. Почти одинаково. Взрослые люди умеют слушать друг друга, и умеют объяснить свои проблемы. Вот и объясни мне.

По-хорошему, с Глебом надо поговорить Стасу. Но он в лучшем случае наорет на сына. Стас такой раздражительный, если не сказать злой в последнее время. Понятное дело – неприятно, когда жена узнала о наличии любовницы. Это вносит в его размеренную жизнь дискомфорт.

- Это из-за Лены Завьяловой? – предположила я.

- Да, - сказал, как отрезал Глеб. – И тут мне советы не нужны.

- Ладно. Не буду давать их тебе, - согласилась я. – Но пытаться обратить на себя внимание Одноклассницы, прогуливая уроки, ругаясь матом и устраивая бои за ее внимание, не лучшее решение проблемы.

- А что же мне цветы ей дарить, что ли? Димка Филиппов подарил. И выставил себя дураком. Ленка их в мусорку выкинула, посмеялась и подругам рассказала.

- Ты считаешь, она поступила правильно?

- Она гордая.

- Я бы назвала это по-другому.

- Как? Решительная?

- Нет. Но не стану тебе говорить. Ты же меня не послушаешь, обидишься.

- Я не обижаюсь, - надулся сын. – Меня обидеть трудно.

- Тогда я бы назвала это обычным хамством. Не нравится Дима и его цветы – откажись от них. Это в моем понимании гордость. А выкидывать и смеяться над парнем – глупый и жестокий поступок.