– А с каких пор тебя волнует, что нравится мне, а что нет? – ничуть не уступила Элла. – На поиски своего сокровища ты меня практически шантажом вынудил согласиться, а теперь что? Грехи замаливаешь? Так я не святой отец, чтобы их тебе отпускать!

«Господи, что я несу?» – ужаснулась сама себе девушка. Ей сложно было объяснить свои же действия. Но она ощущала себя пороховой бочкой, к которой поднесли спичку. И случился взрыв. Искры летели во все стороны, а потом, словно отразившись от Матвея, вновь возвращались к ней. Они сталкивались, и от этого словно разгорались еще больше.

– Святой отец? Ха, да по тебе инквизиция плачет! – заявил Матвей, оглядывая рыжие волосы собеседницы. – С тобой даже святой терпение потеряет, что уж о простых смертных говорить!

Нашла коса на камень. То ли пережитый испуг девушки, то ли несправедливые взаимные упреки заставили обоих сбросить маски и потерять вежливо-невозмутимый вид. Матвей яростно сощурил карие глаза, шагнув к Элле ближе. Он возвышался над ней почти на целую голову, но гордо вскинувшую подбородок девушку это не смущало – зеленые глаза искрились молниями. Даже воздух вокруг, казалось, потяжелел, как при наступлении грозы.

– Святой? – как-то даже нервно хохотнула Элла. – Не думаю, что тебе грозит даже близко приблизиться к такому почетному званию.

– А я и не стремлюсь. Это ты вечно из себя неприступную леди Ди строишь, – кинул в ответ упрек Матвей. Девушка сделала резкий вдох, набирая в грудь воздух, чтобы дать отпор. Такая взволнованная, живая, непохожая на себя обычную…

– Что?! Да ты…

Соблазнительная…

– Достала, честное слово, – весьма некультурно перебил ее Матвей и, притянув к себе за талию, просто и незатейливо заткнул рот поцелуем.