Раз, два, три…

— Скучаешь? — услышала я около уха, но вздохнула только после того, как отвела глаза от полыхающего ненавистью взгляда Марты.

Она смотрела так пристально и злобно, что меня покоробило.

— Ты, как всегда, в своем репертуаре, — Максим меня не трогал, но я будто кожей чувствовала, как его глаза оценивающее сейчас проходятся по моему наряду. — Любишь обратить на себя внимание.

Я задохнулась. Зачем он так? Зачем? Я же ему ничем не обязана, и слова то он не обидные сказал, но настолько неприятные, что хотелось влепить ему за это хорошую затрещину. Но этому не суждено было произойти, потому что, обойдя меня, парень широким шагом проследовал к своим коллегам и, в немом приветствии подняв руку, встал рядом с говорившим, вникая в его речь и кивая в те моменты, когда соглашался с озвученным.

Я стояла, словно пораженная громом средь ясного неба. Вообще больше не могла воспринять ни одного слова. Поэтому тупо глядела себе под ноги, молясь лишь об одном — чтобы эта пытка побыстрее закончилась.

16. Глава 16

Проворочался в кровати оставшуюся ночь без сна. Все никак не мог выкинуть из головы слова, что сказала Полина.

«Общаться нейтрально», ха, она что, издевается? То есть трахнула меня в свое удовольствие и теперь хочет общаться так, как ей удобно. Меня выворачивало наизнанку от этих двух слов. Сука, как у нее язык-то повернулся такое сказать? Я почувствовал себя использованным гондоном, который выбросили на мусорку за ненадобностью.

Меня распирало изнутри, ломало на части, разбивая вдребезги те барьеры, которыми я отгородился от прошлого. Словно и не было ушедшего времени. Я держал Полину в своих руках. Прижимал ее тело к себе и любил его так, как хотелось мне, и ей это нравилось. Я же чувствовал это, чувствовал, что те чувства, что жили в нас все это время, никуда не делись, а только лишь ушли в спячку, и сегодня ночью они, очнувшись ото сна, разбудили и мое сердце.

А эта… просто на корню все срубила.

Откинув одело, я встал с кровати. Запах перегара пропитал комнату, но мне было плевать. Еще жизни меня будет учить кто-то. Но все же хорошо, что у нас сегодня отдых. Потому что эти прохвосты, видимо, подмешали в свое пойло какой-то херни. Башка раскалывалась на части, и чтобы хоть как-то ее удержать на месте, я сильно сжал пальцами черепную коробку. Надо в ванну. По дороге отдергиваю шторы, и по глазам бьет яркий свет.

— Твою-то мать, сколько времени? — спрашиваю самого себя.

Душ, как ни странно, не принес желаемого облегчения, голова все также пульсировала в висках. Нахрен я пил? Что же за блядское такое решение проблем? На душе херово, выпей, и все пройдет. Не, на самом деле, ночью прошло, когда влил в себя полбутыли этого пойла. Но то, что с утра может быть так хреново, всегда забывается.

Аспирин все-таки выпил. Шипучка всегда выручает.

— Двенадцать, — смотрю на часы, потом на кровать и недолго думая валюсь обратно в постель. В голове роятся мысли, но их так много, что хочется взвыть от того, как они разрывают мозг.

Открываю глаза. Все-таки получилось заснуть. В этот раз чувствую себя сноснее, видимо, таблетка уже подействовала на организм. Натягиваю шорты, что валялись на стуле рядом с кроватью, футболку и кепку. Все-таки нужно посмотреть, чем там занимаются ребята. Засунув карманы руки, нащупал в правом жвачку и сунул в рот. Привкус алкоголя однако все еще присутствовал во рту, и, поморщившись, я добавил в рот еще одну подушечку мятной жвачки. В голове промелькнула мысль о том, что можно было бы покурить, но я передумал, потому что тут же тошнота подступила к горлу. Сам того не осознавая, я пришел к столовой, но там оказалось пусто. Куда все делись?