— Слышишь!

— Подышишь. Объезжай или помогай, умник.

Водитель "Волги" еще разок выругался нецензурно, но выходить не стал. Наверное, понял, что разборки ни к чему или же решил, что ему кислорода и в машине хватает, поэтому проехал мимо, однако посмотрел с таким недовольством, будто его зарплаты лишили. Левакову этот взгляд не понравился, и он в очередной раз проявил вредность — показал средний палец. Не кричать же на всю улицу, да и Снегирева здесь, при ней как-то неудобно.

Наконец, Юлька подхватила последний листок и освободила дорогу. Такая маленькая девчонка, а целую пробку создала!

— Спасибо, Антон, — произнесла Снегирева, внезапно оказавшись рядом.

Они стояли у самого края дороги, а позади них возвышались плетеные ворота, обозначавшие вход в курортную зону и старинная кофейня с идеально сохранившейся архитектурой девятнадцатого века.

— Все собрала?

— Угу, — Юля кивнула.

Подул ветерок, и пара золотистых прядей вырвалась из косы, упав девчонке на лицо. Одной рукой крепко прижимая к себе бумажки, Снегирева попыталась заправить волосы за ухо.

— Мороженое хочешь? — спросил вдруг Антон, сам от себя не ожидая.

Фраза вырвалась бесконтрольно, да и неправильно как-то было предлагать Снегиревой сладкое. Сегодня угостишь ее мороженым, а завтра она себе нафантазирует чего. И так прилипла — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Но домой Антону не хотелось, и к новой подружке тоже, а Юлька… Зачем искать компанию, если вот человек есть рядом.

— М-мороженое? — заикаясь, переспросила Снегирева. Она нерешительно сглотнула, облизнув нижнюю губу, и сжала стопку бумажек, держа их перед собой, как самую важную ценность.

— Мороженое, — сухо повторил Леваков.

— Хочу! — спустя пару секунд, решительно выдала она, повернулась к Антону и улыбнулась.

— Ну, пошли, тридцать три несчастья на мою голову, — буркнул он. Развернулся и направился в сторону будки с мороженым. Будка была старенькая, стояла здесь уже лет десять, как бы не больше. Белая, с козырьком и голубой надписью. Летом очередь за прохладными сладостями достигала дороги. Там продавали фирменное мороженое, которое делал завод в их городе.

— А ты какое любишь? Стаканчик или на палочке? — протараторила Юлька, засеменив рядом с Антоном по переходу. Будто маленький ребенок пытался поспевать за старшим. Но голос у нее был звонким, мягким, приятно слушать.

— Разное.

— Я люблю стаканчик, и обязательно шоколадный.

— Понятно, — кивнул Леваков и быстро оглянулся. Все нормально, Снегирева шагает рядом, можно выдохнуть. Мало ли, не дай бог опять в кого-то врежется, или, чего хуже, кто-то врежется в нее. А ему потом опять собирать бумажки по всему городу. Нет, снова такого «счастья» Антон не переживет.

— Но фруктовые мне тоже нравятся. Мы когда в Сочи были, там продавали с кусочки фруктов замороженных. Такая вкуснятина! Мне с малиной понравилось. Ты любишь малину?

— Не знаю, — пожал плечами Леваков.

Они остановились напротив будки. Снегирева крутила головой, разглядывая картонную вывеску с названиями и ценами. Антон сначала тоже смотрел, думая, что выбрать, а потом вдруг перевел взгляд на Юлю и отчего-то замер. Так иногда бывает, когда увидишь нечто необычное, например, пушистое облако на лучезарном летнем небе, на которое так и хочется смотреть. Почему? Да кто ж его знает. Но точно не из-за симпатии! Юлька никогда не понравится Антону. Ни-ког-да. И точка.

— Выбрала?

— А? — растерялась Снегирева. — Да! Стаканчик.

— Можно настоящее эскимо и шоколадный стаканчик, — произнес Антон продавщице в окошке.