Утро наступило неожиданно. Яркий свет прошел сквозь окно, приземлившись на подушку, и начал слепить в глаза Антону. Поспать бы еще, но тут и будильник дал о себе знать.

Лениво поднявшись с кровати, Леваков прохрустел шеей и двинулся в душ. Пока горячие струи воды проходились вдоль его тела, он снова задумался о Юльке. Вчерашняя ситуация должна была примирить их. Верно! Сегодня он подойдет к девушке, поздоровается, спросит о ее делах, заодно глянет на ранку на губах. Вчера эта ранка так притягивала, что Леваков сам не понял, как потянулся вперед и едва не поцеловал навязчивую поклонницу. Он не отдавал отчета своим действиям: его будто тянуло к Снегиревой магнитом, словно они два элемента, которые должны находиться вместе. Юлька вдруг показалась ему такой милой, теплой, нежной, что сопротивляться стало невмоготу. И ведь девчонка явно хотела этого поцелуя, не просто же так она носилась за ним три года, но к столь категоричному отказу Антон был не готов. Его самооценка серьезно пошатнулась.

На занятия Леваков приехал чуть раньше обычного. Уселся на лавку у главного входа, на которой всегда сидела Юлька, читая книгу или рассматривая небольшой фонтан. Леваков отметил, что оттуда, в самом деле, открывался отличный обзор: вон, к примеру, новая англичанка заигрывает с физруком; возле парковки секретарша ректора поправляет короткую юбку, раздраженно разглядывая свои высокие каблуки; а рядом с той пышной елью Леваков часто парковал байк. Он слезал с мотоцикла, здоровался с парнями и направлялся в эту сторону. И всегда знал, что столкнется со Снегиревой. Знал, мысленно раздражаясь от этого, однако каждый раз по какой-то неведомой причине находил ее взглядом.

При виде него Юлька — этот навязчивый хвостик с пшеничной копной волос, заплетенных в роскошную косу, — всегда поднималась, тепло улыбаясь. Подолы ее юбки кружил ветер. Даже в зимнее время года она редко носила брюки, и Леваков все удивлялся: и не холодно же ей ходить в такой неудобной одежде?

Яркое солнце, сильный ветер, снег или дождь – все это не имело значения для Снегиревой. Она продолжала свой ежедневный ритуал, никого и ничего не стесняясь. Она делала то, что хотелось. Она была независимой. В какой-то степени многие бы позавидовали упорству и характеру этой девушки.

Вспомнив Юльку, Антон невольно улыбнулся. В груди вспыхнул внезапный огонек. Такого раньше не было.

Просидев на скамейке почти сорок минут, Леваков осознал — сегодня он ее не увидит. Вполне возможно, что девчонка теперь заходит в здание другим путем. А может, у нее просто нет пар с утра, или они где-то в другом корпусе.

На душе сделалось тоскливо. Он поднялся, еще раз оглянулся на парковочную зону и вздохнул. Дальше ждать смысла не было, да и глупая затея какая-то. Зачем ему сдалась эта… Снегирева.

После пар Антон с Витей Шестаковым и Сашкой Фоминым поехали в город.

— Ой, глянь какая нимфа, — пропел Шестаков, когда они прогуливались вдоль Бродвея, самой популярной улочки в городе. Иногда казалось, что девушки приходили сюда, чтобы продемонстрировать свои наряды, а парни — отпустить пошлые шуточки.

Чуть правей от них походкой от бедра шли две брюнетки. Обе были хорошо одеты: у одной короткие шорты, открывавшие худенькие ножки, и широкого кроя майка, у другой, наоборот, джинсы, подчеркивавшие круглые ягодицы, и кофточка с соблазнительным вырезом на груди.

— Познакомимся, может? — предложил Сашка, облизнув нижнюю губу.

— Давайте! — кивнул Шестаков. Он никогда не отказывался от легких интрижек, Антон, собственно, тоже, но сегодня не было настроения. Хотя девушки и правда были красивыми, яркими, сто процентов согласятся посидеть в кафе за чашкой кофе, может, и не только в кафе, и не только кофе.