– Я так и знал, что ты станешь на ее сторону. Никто не обязан говорить все, я согласен, но этот секрет касался непосредственно меня, так что она должна была мне сказать.

– Я с тобой согласна: было бы лучше, если бы она обо всем рассказала с самого начала. Иметь смелость обо всем говорить с партнером – прекрасная привычка, которая позволяет развить отличные отношения в паре. Чудесно, если супруг – наш лучший друг и мы не боимся раскрывать ему наши самые глубокие чувства. Но ты знаешь не хуже меня, что делать то, что хочется, нам обычно не позволяет страх. Не могу не поделиться с тобой одним своим наблюдением: только что ты сказал, что боишься, не рак ли у тебя, и поэтому ты не хочешь идти к врачу. Ты уже делился этим чувством с Анной?

– Нет, я ей никогда об этом не говорил, но это не одно и то же. Это не касается ее напрямую, – в конце концов, это же мое тело.

Анна возмущенно отвечает:

– И ты смеешь говорить, что это меня не касается? Все это время я себе места не находила. Уж и не знала, что думать о нашем браке. Ты стал по-другому относиться ко мне и к обоим своим детям. Не я одна беспокоилась. Из-за этого переживают все, кто тебя любит…

Вздохнув, она добавляет:

– Зря я сержусь. Похоже, ты такой же, как я. Ты слишком боялся, чтобы разделить со мной свои переживания.

– Марио, понимаешь, ты не солгал Анне, а просто не все сказал из-за своего страха. Ты имеешь право бояться, что смертельно болен, а Анна – что ты ее бросишь. Мы знаем, что эти страхи – плод нашего воображения, что чаще всего они не обоснованны, но тем не менее они существуют. Нет смысла отрицать их. Поэтому сейчас вам обоим нужно дать себе право быть человеком и бояться. Принять свой страх – это как бальзам на душу. По-настоящему волшебный бальзам. Видите, как благодаря приятию на ситуацию можно взглянуть по-новому – глазами любви?

У Анны глаза полны слез, но на губах – улыбка. Я чувствую, что у нее камень с души упал после того, как она осмелилась признаться. А Марио смотрит себе под ноги, делая несколько глубоких вдохов и выдохов. Видно, что он понемногу расслабляется и отпускает плечи. Он смотрит на меня и тихо говорит:

– Должен признаться, Лиз, мне уже гораздо лучше. Я больше не чувствую боли в руках – только в солнечном сплетении. Но мне уже легче дышать – это хороший знак, правда? Теперь я лучше понимаю, почему Анна так часто спрашивала меня, где я и когда вернусь. А я все не мог понять, отчего она все хочет знать. Я называл ее «моя Жермена»: она хотела всем руководить и верховодить в моей жизни. Что же нам теперь со всем этим делать? [2]

– Я предлагаю вспомнить, не случалось ли вам что-нибудь скрывать в детстве от родителя противоположного пола. Обычно возникающая в вашей взрослой жизни неприятная ситуация пытается обратить ваше внимание на то, чего вы не приняли в молодости. Поэтому вполне возможно, что, когда вы были маленькими, вы что-то утаили, затем не приняли себя в этой ситуации и чувствуете себя виноватыми. Еще более вероятно, что когда-то вы обвинили этого родителя во лжи – вам или другому родителю. Я не прошу вас сказать мне об этом сегодня. Подумайте об этом на досуге и, если понадобится, поговорите об этом с вашими родителями. Мы вернемся к этому во время вашего следующего визита…

В завершение нашей сегодняшней встречи: помните, совершенно нормально, что у большинства людей ошибочное представление о настоящей любви, ведь наши родители и учителя не передали нам это знание. Понятие истинной любви можно выразить одним словом: