– Ладно, – недовольно буркнула Лена, пронзив Пашу острым, как шпага, взглядом – наверное, тренировалась перед будущей дуэлью с Ромео.

Разобравшись, таким образом, с девочками, Паша перешел к мужской половине. Здесь дело обстояло совершенно противоположным образом. Ленивые парни один за другим наотрез отказались учить длинную, по их меркам, роль Ромео.

– А чой-то девчонки из-за главной роли чуть не передрались? Во дуры! Мне этот Ромео на фиг не нужен, – пожал плечами Серега Акулов. – Ты посмотри, сколько тут строчек учить надо! Это ж убиться можно! Только я о школе забывать начал, как на тебе, снова чего-то зубрить. Мне уж дайте где поменьше, у меня скорость маленькая, я больше одной строчки в день не могу.

– Так… ладно… есть у меня один такой молчаливый. Герцог. На, держи. Всего четыре строчки.

– О! Годится! – будущий правитель Вероны выхватил из рук Паши листок и принялся читать по слогам:

– «Нет по-вес-ти пе-чаль-нее на све-те,

Чем по-весть о Ро-ме-о и Джуль-ет-те».

Это я, пожалуй, запомню!

– Ну и ну! – присвистнул Паша. – Ты читать-то когда научился? Вчера?

– Нет, в третьем классе, – ни капельки не обидевшись, честно ответил Акула. – Но только мне практиковаться как-то особенно не приходилось…

– Ромео – это тот самый влюбленный, который в конце отравился? – с видом знатока спросил Кил. – Нет, это не для меня. Чтобы я из-за девчонки так себя не уважал? Да никогда! Мне бы какого-нибудь крутого пацана сыграть, чтоб поприкольнее был и побольше действовал.

– Есть такой! – кивнул Паша. – Меркуцио. На, держи, – он протянул парню исписанный Мариной листочек.

– О! Отлично! Слов как раз столько, сколько мне надо, – удовлетворенно кивнул Ваня, пробегая глазами убористые строчки. – Коротко, ясно и прикольно. И большая мочиловка на шпагах. А на пистолетах нельзя? Или на автоматах? Или, может, мы гранатки покидаем? Нет? Ну, ладно, шпага тоже ничего.

– Я, конечно, мог бы претендовать и на Ромео, – задумчиво почесал переносицу Боря Симонов. – Но будем смотреть правде в глаза – у Шекспира не сказано, что вес Ромео зашкаливает за центнер. А сбросить до премьеры, боюсь, не успею. Так что мне бы какую-нибудь подходящую роль второго плана. Кого-нибудь поспокойнее, без беготни и драк.

– Второго плана, говоришь? Ладно! Будешь братом Лоренцо.

– Братом кого?

– Да не кого, балда! Это тебя зовут Лоренцо! Ты – францисканский священник, брат по имени Лоренцо.

– Братан, значит? Типа «Брат-2»? Клево!

– На, учи слова. Да не переживай, париться особо не надо. Тут пять строчек всего.

– И все? – радостно воскликнул будущий просвещенный францисканский монах. – Спасибо! А то я по литературе в школе выше тройки даже во сне не получал.

Так же быстро были расхватаны и другие небольшие роли – слуг и родственников зловещих семейств Монтекки и Капулетти. Место Ромео оставалось вакантным почти до самого конца первой репетиции – ни один из парней не соглашался сделаться многословным героем-любовником. Отказывались все, и Петя Зуев – решительнее других, ссылаясь на перегруженность тренировками по футболу. И тут Паша решил прибегнуть к военной хитрости. Он подошел к Андрею, до этого молча наблюдавшему за происходящим с последнего ряда открытого театра, и что-то быстро прошептал ему на ухо. Тот кивнул, поднялся и подошел к артистам.

– Так. Исполнителем роли Ромео назначается Зуев Петр. И не возражать! Своим отказом ты подведешь весь отряд.

Командный тон и постановка вопроса ребром сразу нашли понимание у строптивого футболиста – осознав, что деваться некуда, он нехотя согласился.