– Отойди, извращенец. – Она делает шаг, пытаясь обойти меня, но поскальзывается, и если бы не я, то точно сломала бы себе что-нибудь. Я настоящий спаситель, гребаный супермен. И теперь прекрасная дева должна хорошенько поблагодарить меня за своё спасение. 

– Ох, Люба, Люба, кажется, рядом со мной ты даже не можешь устоять на ногах. – Я тесно прижимаю ее к своему телу, скольжу ладонями по ее мокрой коже и сжимаю ягодицы. Она дергается в моих руках, пытаясь отстраниться, но делает еще хуже. Трется об мой ноющий член, и я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не засадить ей по самые помидорки. 

– Отпусти, – уже не так воинственно просит она, с силой впиваясь ногтями в мои плечи. 

– Не могу. – Я подталкиваю ее вперед, делаю шаг, и мы вместе оказываемся под струями воды. Мне становится немного легче, и  похмелье, к счастью, начинается быстро сдавать позиции. 

Люба поднимает на меня растерянный взгляд, и я понимаю, что нахожу в ее глазах отражение себя. Азарт спал, а на смену  ему пришло осознание того, что мы с Левандовской, полностью обнаженные, прижимаемся друг к другу и в шаге от очередного траха. Но вопреки здравому смыслу я все равно оступаюсь, как настоящий грешник. Резко вжимаю девушку в стену и впиваюсь в ее губы своими, просовывая в рот язык. В ответ она до крови прикусывает мне губу. Я же лишь углубляю поцелуй и перемещаю ладонь вниз, туда, где окажусь очень-очень скоро. Просовываю пальчик в ее дырочку и срываю с ее губ стон. 

– Нравится? Все еще хочешь, чтобы я остановился? – рычу, отстраняясь от девушки всего на мгновенье, и вновь приникаю к ней с напором. 

Я растягиваю ее изнутри, целую шею и грудь. Вода вдруг кажется мне совершенно лишней, и второй рукой я пытаюсь нащупать вентиль, чтобы закрыть кран. 
 
 – Кир, отпусти. – Она оказывает вялое сопротивление, но по приоткрытым губам, по туману в ее глазах и по тому, как она трется промежностью об мою руку, я понимаю ее слова как: трахни меня и не обращай внимания на попытки вырваться. 

– Тише-тише, малыш. – Я ласкаю языком ее затвердевшие соски и кайфую от того, какая она мокрая изнутри. На мои пальцы сочится влага, и я не могу удержаться, подношу их ко рту и облизываю. Чувствую себя гребаным извращенцем.

Я хочу ее. Прямо сейчас. Здесь, у чертовой стены в душевой кабинке. И в моих мыслях это так чертовски порочно, что я готов спустить еще до того, как войду в нее. 

Я резко разворачиваю Любу к себе спиной, обхватываю ее аппетитные бедра и трусь о ее промежность членом. Ее стон для нее меня как музыка. Развожу ее стройные ножки шире, заставляю оттопырить назад попку, одной рукой обвиваю ее за талию, а второй направляю в нее член. 

– А-ах! – В ответ я рычу и кусаю ее за шею. Погружаюсь внутрь на всю длину и замираю. Сжимаю ее грудь и шепчу какую-то ерунду, а потом срываюсь, переходя в яростный ритм, и трахаю ее так сильно, что из глаз сыпятся искры. 

Люба выгибается как кошечка, упирается руками в кафель, чтобы не упасть, и стонет в унисон моим движениям. Я пялюсь на ее спинку, аппетитную задницу, на то, как мой член входит и выходит из ее тугой дырочки, и чувствую, как близка развязка. Но оставить ее без желанного десерта не могу. Поэтому нащупываю пальцами чувствительный бугорок на клиторе и растираю его. Люба срывается на крик. Какая шумная девочка мне досталась. Я чувствую, как она сжимается вокруг моего члена, и наконец-то могу позволить себе сорваться. Еще несколько глубоких яростных движений, и я кончаю так бурно, что наваливаюсь на Любочку, чтобы не упасть.