– Слишком мало. А жаль! Вас, таких, очень мало, можно сказать, на вес золота.

Я кивнула, соглашаясь. Действительно – носителю этой магии приходится сложно, прежде всего, эмоционально. Поэтому мне было важно пояснить все верно:

– Магия сути отчасти элементарная: послал простой «запрос», получил такой же безликий сухой ответ – и все. Так происходит в большинстве случаев, хотя и тут есть исключения. А вот магия отражений – сложная, заставляет «ответ» пропускать через себя, через свою суть. Ты слышишь, видишь, чувствуешь, ощущаешь. Вспомните, как вам пришлось следовать за видениями, чтобы увидеть события, произошедшие в гостиной у Равартессов. А я фактически погружаюсь в них, вижу процесс как бы изнутри до мельчайших подробностей. Теперь представьте – легко ли зеркальщику пропускать через себя кровавые преступления? Становиться их невольным участником?..

– Я понимаю, но…

– Ничего вы не понимаете! – Меня раздражали одни и те же фразы законников по разным берегам Великого океана. Как им в полной мере понять, что чувствуешь в такой момент?! – Я не принимаю алкоголь, потому что, один раз перебрав, вляпалась с опущенными щитами в жуткое убийство. Несколько лет прошло, а меня до сих пор кошмары мучают. Нормальная человеческая психика подобных зверств долго не выдержит. А я нормальный человек и хочу жить, не пугаясь любой тени или шороха, мне и так хватило… – и осеклась, мысленно ругнувшись. В запале чуть Лунева не помянула.

Арджан молчал, разглядывая свои сжатые в кулаки руки. Но на его счет я не заблуждалась: ищейка в таком же плену своей магии, как и я своей.

Не поднимая глаз, он заговорил глухим голосом:

– Вы слышали, что в столице орудует маньяк? – Я кивнула. – Он охотится на рыжих молодых женщин и убивает с особой жестокостью. У Равартессов мы хотели исключить именно его из подозреваемых. Погибшая была рыжей, посторонних никто не видел. Конечно, выдвигалась версия, что Амелия Равартесс – очередная жертва Любителя Красного, но вы ее успешно опровергли.

Я неосознанно потерла шею, вспомнив, насколько «успешно опровергала».

Арджан увидел, даже поморщился, но продолжал настаивать:

– Сегодня утром обнаружили очередное… тело. И сейчас лично у меня нет ни одного сомнения – кто убийца.

– Нет. – Я замотала головой, отодвигаясь от мужчины. – Нет и еще раз нет.

– Послушайте, Эвелина… – отчество в обращении ко мне он упорно игнорировал.

– Нет, ясно вам?! Я больше чем уверена, у следователей вашего уровня не может не быть своего зеркальщика, тем более в столице орудует маньяк. У вас наверняка сформирована специальная группа.

Синие глаза вновь хмуро уставились на меня.

– Вы сами туманница, Эвелина, и знаете, что распределение магически одаренных людей в мире не равномерное. В Северном преобладают «умники», если вас можно так назвать: менталисты, медиумы, иллюзионисты, телекинетики. Особенно это касается зеркальщиков. Южный больше одарен «физиками»: артефакторами, ведьмаками, экзорцистами, ищейками и шелонами.

– Я уверена, что…

– У нас в каждом крупном подразделении работают ищейки. Служба внешней безопасности полностью укомплектована шелонами, которые охраняют границы Севаша от террористов с островных государств, анархистов или приверженцев магии Хаоса. Вы же проходили таможенный контроль, когда прилетели в Севаш?

– Да, – еще не понимая, куда он ведет, согласилась я.

– Наверное, посчитали, что досмотр был формальным, работают наши спустя рукава?

– Э-э-э… ну-у-у…

– На самом деле действуют сильные артефакты – мышь не проскочит без должного магического досмотра.