Как это возможно? После всего, что он сделал?!

Что у нас будет за жизнь? Кому она такая нужна?

— Ответь мне, Света, что ты молчишь?

Трясущимися руками вытираю слезы и вытягиваю кисть перед его лицом.

— Смотри. Видишь? У меня пальцы дрожат. У меня сердца нет. Ты же его в клочья, Илья. Посмотри, — пихаю свою руку ему в лицо. — До чего ты меня довел? Разве так поступают с любимой женщиной? Разве по ней топчутся? Ответь мне! — хватаю его за ворот белоснежной рубашки. — Отвечай! Ты спросил, рассказала бы я? Да. Но никогда бы не поступила с тобой так, как ты со мной. Не изменила бы. Не променяла на другого, пока мы в отношениях. Где тот человек, за которого я вышла замуж? Что с ним случилось? — срываюсь и перехожу на крик. — Кем ты стал? В кого превратился? Ей девятнадцать! Ты связался с девчонкой, которая школу год назад закончила. Кто ты? Где мой Илья?!

Дергаю его за этот долбаный воротник, а потом луплю наотмашь по груди и плечам.

Каждый удар нож самой себе в сердце.

— Ты все изуродовал. Это ты нас убил. Ты во всем виноват. Ты! — тычу пальцем ему в грудь. — Только ты. Я убить тебя хочу, слышишь? Какое переживем? Мне мерзко. Ты мне противен.

Продолжаю орать не него, и плевать, что уже поздно. Плевать, что стены картонные и нас полдома, наверное, слышит.

Кого он из меня сделал? Невротичку. Дерганую, слезливую, медленно умирающую бабу, которую растоптали. Сколько нас таких? Сотни? Тысячи? Миллионы?

Когда сил не остается, просто отталкиваю его от себя. Илья не сопротивляется. Отступает.

Смотрит на меня затравленно. Все происходящее для него тоже шок. Я никогда так себя не вела. Даже в самые ужасные дни после аварии держалась. Плакала у него на груди, но не истерила. Знала, что со всем справлюсь, а сейчас я не понимаю, как это переступить. Когда отболит? Когда солнце в небе вновь станет важным?

Оседаю на пол, содрогаясь от слез и ненависти. От дикого отчаяния.

— Свет…

Антипов приседает на корточки, аккуратно касается моего плеча, но я настолько взвинчена, что отталкиваю его и сама же падаю на задницу.

— Нет, тебя я не люблю, — вытираю слезы. — Тебя нет, — мотаю головой. — Я любила человека, что был внешне на тебя похож, Антипов. Он был добрым, понимающим. Он ценил семью. Он мечтал со мной о крепком браке и детях. Ты был им пять лет назад. А того, кто ты теперь, я не знаю.

Выпрямляюсь. Дышу.

— Я не хочу тебя терять, Света.

— Ты уже потерял. Ты все потерял. Меня. Себя. Все!

Сил кричать и что-то доказывать больше нет. Я выдохлась.

— Я не дам развод. Слышишь? Я тебя не отпущу.

Илья снова обхватывает мое лицо. Гладит. У него глаза бегают. Нас трясет обоих, но мы продолжаем эти обоюдные муки.

— Я о тебе мечтал. Я поверить не мог, когда мы с тобой встречаться начали. Та авария, я так хотел, чтобы на твоем месте был я. Я! Потому что это несправедливо. Моя маленькая, светлая девочка не должна так страдать.

— Не должна. Но теперь я страдаю из-за тебя. Ты меня убиваешь. Оставь. Слышишь? Оставь меня.

— Она мой грех, главная ошибка. Скажи, что мне сделать? Я люблю тебя, родная. Я всегда любил только тебя.

— А я тебя нет! Больше нет, Антипов. Я тебя ненавижу. Исчезни из моей жизни.

Илья стискивает зубы. Проглатывает мои слова и злится. Так злится. Потому что в глазах огонь. В них темно и страшно, я в них смотрю и умираю.

— Только через суд, Света. Просто так я не дам тебе развод. Буду биться до последнего. За нас обоих.

— Значит, через суд. Больше сюда не приходи. Вообще больше ко мне не приближайся.

— Этого я пообещать не могу, — произносит холодно, все еще удерживая меня за плечи.