– Смотри-ка! Да это…

– Кровь!

Едва взглянув на мертвого мужчину, они сразу поняли: никакой это не бомж. Потерпевший был одет в дорогой на вид костюм и светлую рубашку, на ногах – добротные ботинки из натуральной кожи. И этот запах: дорогой одеколон. Сбоку на пиджаке расплывалось огромное пятно.

– Похоже на ножевое ранение, – неуверенно протянул тот, у которого руки были испачканы кровью.

– А где…

Оба, не сговариваясь, метнулись в переход. Там по-прежнему было темно. Послышалась отборная ругань. Один из милиционеров нагнулся и посветил туда, где ранее лежал потерпевший. На земле расплывалась темная лужица.

– Вот он, – сказал другой. – Нож.

– Осторожно!

Это относилось к гражданке, едва не споткнувшейся об орудие убийства. Нож и так уже запинали ногами почти к самой стене.

– Граждане, проходите! Не задерживайтесь!

Один из милиционеров остался в тоннеле, другой кинулся на улицу, вызывать по рации уголовный розыск и охранять потерпевшего. Никуда бы тот в таком виде не делся, это само собой, но в критической ситуации сообразительность равна нулю, к тому же пришлось также разгонять любопытствующих, которые уже начали собираться возле тела. Молоденький сержант слегка растерялся.

– Ой, мамочки! – всхлипнула одна из старушек. – Убили! Средь бела дня!

– Гражданка, расходитесь, – сердито сказал сержант. – Нечего тут.

– Я все видала! – затараторила дородная женщина, стоящая у лотка с чулочно-носочными изделиями и легла пышной грудью на товар. Лицо ее стало таинственным. – Там было темно, а потом огни загорелись. И вдруг разом погасли! Это чеченская мафия, говорю я вам! В переходе заложена бомба!

– Помогите! – вскрикнул кто-то, и любопытствующие метнулись прочь от тоннеля, в котором по-прежнему не горел свет.

– Разберемся, – растерянно сказал сержант и стал вытирать пот, который теперь лился градом.

– Вызывайте МЧС! – потребовал энергичный мужчина, прижимая к груди папку, в которой, судя по всему, были документы.

Вскоре раздался вой сирены. «Ну, слава богу!» – подумал сержант. Только передав инициативу в руки приехавших на машине с мигалкой оперативников, он успокоился. Потом приехала еще одна машина. И еще. Вскоре платформу оцепили, а в тоннеле стало светло, как днем. Приехавшие саперы искали бомбу. Так начался этот день. И, собственно, так начинается наша история. О флэш-мобе.

…Люба чувствовала, что глаза у нее слипаются. Вчера ей так и не удалось увидеть лучшую подругу, несмотря на то что они с Касей просидели у Ивановых до полуночи. Крестницу спать уложила Кася, настояв на этой привилегии. В это время Люба беседовала с Сергеем, который пришел с работы около одиннадцати.

– Пробки, – виновато сказал он. – Кольцевая почти стоит.

Позвонила Апельсинчик, сказала, что запись затягивается. Потом надо отсмотреть материал и отсортировать снятые за день сюжеты.

– Увидимся еще, – со вздохом сказала Люба лучшей подруге. Да, жизнь у телевизионщиков напряженная. Но лучше когда работа есть, а еще лучше, когда ее много. Тогда есть шанс, что и денег заплатят много. Одно из другого никак не следует, но всегда есть вероятность.

Марина опять не пришла на занятия. Было такое ощущение, что она прячется. Зато Касина фигура вновь маячила у торговых палаток. Только теперь молодая женщина ждала Любу. Поймав Касин взгляд, Люба невольно начала выговаривать:

– Тебе не надо сюда приходить.

– Последний раз, – заверила Кася.

Сегодня Люба выехала из дома на полтора часа раньше, потому что решила воспользоваться личным автотранспортом. Почему-то она подумала, что перевозить вещи надо непременно на машине. Какой-никакой, а переезд! Не на себе же все тащить! К ее удивлению, Кася вынесла из подъезда дома, где жила подруга, две небольшие сумки. На согнутой руке висело бардовое пальто из плащевой ткани.