И она вновь исчезла на кухне. Люба почувствовала себя неловко. Долго вытирала ноги о половичок, заботливо постеленный в прихожей, искала тапки. Потом долго переодевалась. Когда она вошла на кухню, тарелки были расставлены, приборы разложены, посреди стола, накрытого белой скатертью, красовалась супница. Из супницы торчал половник.

– Вы уж извините, Любовь Александровна, – виновато сказала Кася. – Я открывала ваш шкаф без вашего разрешения. И сервант, – тихо добавила она, после чего замерла, сложив руки на груди, в ожидании приговора.

– Все в порядке, – смутилась Люба. Как неловко, в самом деле! Раздобыла прислугу! И, присев на шаткий табурет, спросила: – Откуда?

И кивнула на супницу. Насколько Люба помнила, холодильник был пуст. А денег у Каси не было. Неужели в ее отсутствие женщина ограбила банк?

– В морозилке я нашла куриные потроха. Несколько пакетиков, – пояснила Кася. Люба вспомнила: что-то такое было. Покупая замороженную курицу в супермаркете, она, как правило, находила в ней вложенный пакетик с потрохами. Выбросить было жалко, а куда применить субпродукты, Люба не знала. Пихала пакетики в морозилку, когда скапливалось много, выбрасывала. Почему не выбрасывала сразу, объяснить не могла. Сразу было неудобно. И вот Кася выгребла все пакетики, разморозила содержимое и сварила суп с куриными потрохами.

Суп был потрясающим! До сих пор Люба встречала лишь одного человека, который умел так замечательно готовить. Это была все та же Люська-Апельсинчик, лучшая подруга.

– Как тебе это удалось? – только и спросила хозяйка, наливая себе вторую тарелку. – Дома шаром покати!

– У вас много специй.

Специй? Люба огляделась. Подарок той же Люськи, баночки со специями в деревянном ящичке. Сколько времени прошло? По-моему, ни одной из баночек Люба так и не воспользовалась. Выходит, это и есть секрет кулинарии?

– А ты почему не ешь? – спросила Люба, опомнившись, когда и вторая тарелка опустела.

– Поем, – Кася кивнула и присела на табурет. – Вам нравится?

– Очень!

– Я так рада! – лицо молодой женщины засветилось, она стала почти хорошенькой. – Я могу обходиться минимумом продуктов. Я очень экономная, у меня все идет в дело.

– Ой, я вспомнила! – спохватилась Люба. – Я же купила продукты! Сумки в прихожей. Суп такой вкусный, что я о них начисто забыла! Растяпа! – поругала она себя.

– Я принесу, – Кася метнулась в прихожую.

– А что ты без меня делала? – спросила Люба, когда та вернулась и деловито начала раскладывать продукты на полках холодильника.

– Убиралась. Готовила. Стирала. Телевизор смотрела.

Телевизор? Люба оглянулась. Маленький телевизор, стоящий на кухне, включен, но звук приглушен. Меж тем сейчас должна была начаться телепередача Апельсинчика.

– Касенька, сделай погромче, – попросила она.

Кася тут же схватила пульт и прибавила звук. Все, о чем ее просили, она делала с такой готовностью, что Любе становилось неловко. Как барыня, в самом деле! Расселась! Эксплуататорша! А совесть у тебя есть? Она поднялась и взяла в руки пульт. Вскоре на экране появилось лицо лучшей подруги. Люськины волосы были выкрашены в яркий оранжевый цвет и пышно взбиты. При взгляде на нее у любого на лице невольно появлялась улыбка.

– Добрый вечер! – жизнерадостно сказала лучшая подруга. – Как всегда в это время с вами «Дежурное меню»! И я – Апельсинчик!

– Господи! Как она мне нравится! – простонала Кася. Люба покамест промолчала.

– Итак, первое «блудо», – лихо подмигнула с экрана Люська. – В парламенте идет бурное обсуждение нового законопроекта. Дело касается налогов. Так что готовьтесь. Закон есть закон, платить все равно придется. Кстати, последний анекдот на эту тему. В чем сходство депутата и презерватива? Без них приятнее! Ха-ха!