Она кинулась к телефону. Трубку подняли мгновенно. И одновременный возглас их со Стасом:

– Нет, ты видал?! (а!)

– Стас, ты смотришь?

– А что я, по-твоему, делаю?

– А его видишь?

– Твоего Ромео?

– Он давно уже не мой!

– Теперь, как я понимаю, этой девки с плеером?

– Думаешь, он ради нее в игре?

– Расклад очевиден: четыре на четыре и всем недовольная леди.

– Это надо остановить! Он же чокнутый!

– Я, конечно, сейчас позвоню, куда следует, но не успеем. Они уже к дому идут.

– Ну и что?

– Сейчас их запрут. На восемь недель.

– Его можно оттуда вызвать. И подогнать к крыльцу милицейскую машину.

– Милая, он все равно оттуда никуда не денется. Там, возле дома, народ будет дежурить круглосуточно. Игра есть игра. Я, конечно, выясню, как Градов попал в эту компанию, но, боюсь, что не случайно. Думаешь, режиссер ничего про него не знает?

– Все равно надо поставить сотрудников по борьбе с компьютерными преступлениями в известность, – решительно сказала Люба. – Что это преступник, которого давно уже ищут.

– Он не простой преступник, – тяжело вздохнул Стас, – он хакер. В принципе существо безобидное. Для жизни и здоровья окружающих людей. В этом доме ему взламывать нечего, там даже телевизора нет, не то что компьютера. Слушай, а вдруг он там ради тебя? А?

– Ты смеешься!

– А что? Знаешь, на что способен мужчина ради любимой женщины? Вдруг он решил стать знаменитостью? Телезвездой? Покорить, наконец, твое сердце?

– Пока мы с тобой болтаем, они в дом заходят. Сейчас дверь захлопнется!

– Ну и черт с ней. Успокойся.

Люба замолчала и посмотрела на экран. Алексей Градов приветственно махнул рукой, стоя на пороге, показалось вдруг, что лично ей. «Привет! Я же говорил, что мы еще встретимся! Но на этот раз я придумал кое-что поинтереснее!»

Вошел он в дверь последним, и дальше камера, находящаяся снаружи, показала, как вокруг дома машины тщательно насыпают, а потом разравнивают снег. Широченная полоса в несколько метров, захочешь пройти – провалишься по пояс. И следов не скрыть. Игра есть игра – эти девять теперь достояние общественности. Камеры в особняке включились, и время пошло.

– Ой, прелесть, какая! Цветочки! – Виолетта трогает пальчиком крупный темно-зеленый лист огромной пальмы.

– Искусственная, – тут же со знанием дела замечает мужик в дубленке и неторопливо расстегивает пуговицы: – Однако жарковато!

– Цветы – мое хобби, – бабулька в крохотной шляпке-таблетке со вздохом заводит глаза и косится на камеру.

В этот момент Люба удивляется: какая же она скрытая? Или участники игры обо всех камерах в доме прекрасно осведомлены, или у бабульки особое чутье?

– …Я просто обожаю цветы!

– Как мы будем делить комнаты? – деловито и сухо спрашивает всем недовольная дама.

– А разве Август Янович… – заикается было пенсионер.

– Тихо! – резко обрывает его Семен Сайкин. – Чья комната внизу? Кто у нас любит одиночество?

– И прохладу, – бабулька ежится, плотнее закутываясь в шаль.

– Жарко же! – косится на нее мужик в дубленке.

– Нет, холодно, – не соглашается она.

– Извините, я не дам вам регулировать отопление.

– А я…

– Короче, кто внизу? – настаивает красивый Сайкин.

– С вашего позволения, – дама поднимает с пола свой чемодан.

– Я помогу! – тут же суется блондин, затылком явно чувствуя камеру.

– Не надо, я сама. – Дама подхватывает чемодан, высоко вскидывает голову и направляется к двери. Канал ММ-2 на время оставляет ее в покое. Но в комнате, куда она вошла, все пишется на пленку. Для ночного эфира.