— Доброе утро, — промямлила я, укладывая розу и портрет обратно в ящик.

— Доброе утро? — правая бровь женщины приподнялась. — Да, Эдоен говорил, что ты лишилась памяти, но, Небо, не настолько же!

Сглотнув вязкую слюну, приподнялась. Я совершенно не знала, что говорить и как реагировать. Однако внутреннее чутьё подсказывало, что в присутствии этой женщины нужно быть настороже и не болтать лишнего.

— Я действительно вас не помню, — гордо дёрнув подбородком, отчеканила я.

Так, это более похоже на настоящую Ванессу.

Женщина смерила меня придирчивым взглядом. Она смотрела на меня так снисходительно-оценивающе, словно разглядывала товар в магазине.

— Ну, хорошо, — женщина усмехнулась, будто ей сейчас глупый анекдот рассказали. — Сыграем по твоим правилам.

Боже, по каким правилам? Она полагает, что я вру?

— Меня зовут Вивьен… Вивьен Грей. Я твоя… — женщина на минуту задумалась, затем продолжила, цедя слова: — Я твоя мать.

— Вы мне не мать, — фыркнула я.

— О! — глаза её округлились. — Значит, это ты помнишь? Как же так?

— Не в этом дело. Портрет. Там… — я рукой указала на комод, — в ящике.

Не знаю почему, но я была уверена в том, что на портрете была изображена родная мать Ванессы. Слишком они были похожи.

— Малютка Ванесса хранит у себя портрет матери? Как мило и… грустно, — женщина нарочито громко вздохнула, почти по-театральному.

— Почему… грустно? — я сглотнула подступивший к горлу комок.

В воздухе витало напряжение, которое можно было почти порезать ножом.

“Наверное, моя мама умерла” — мысль кольнула сознание.

Тогда это действительно печально.

— Ты не помнишь? Твоя мать тебя бросила. Бедняжка так и не смогла смириться с ролью второй жены.

— У вас тут практикуют двоежёнство? — дыхание перехватило от неожиданности, и слишком поздно я поняла, какую на самом деле ошибку сейчас совершила.

Нельзя… Нельзя мне так говорить!

— Практикуют, да-а-а, — протянула Вивьен Грей. — Быть может, когда-нибудь ты тоже станешь второй женой. Нелюбимой второй женой, — добавила она, смакуя и наслаждаясь моментом.

Как же мерзко! В женщине было столько спеси и надменности, что находиться рядом с ней в одной комнате было до жути противно. У меня среди одногруппниц тоже были богатенькие стервы, но ни одна из них бы не сравнилась с мачехой Ванессы. Неужели девушка брала пример с неё? Возможно. Однако, если судить по ощущениям, они обе недолюбливали друг друга.

“Как-то слишком много ненависти на квадратный метр” — подумала я, поправляя складки платья.

— Видимо, я тебе уже надоела? — скучающе зевнула Вивьен Грей.

— Зачем вы явились?

— Раз ты пришла в сознание и неплохо себя чувствуешь, можешь спуститься к завтраку. Все будут рады тебя увидеть, — женщина расплылась в лживой льстивой улыбке.

К горлу снова подкатил тугой удушливый ком.

Мне нужно выйти, нужно воздуха...

Вивьен Грей продолжала улыбаться, наслаждаясь моментом, в котором именно она вышла победителем, в то время как звенящий лязг сервировочных тарелок внизу усиливался и проносился эхом.

“Давай же! Ответь ей что-нибудь!” — мелькнуло в голове.

— Конечно, я присоединюсь. После такого пробуждения мне не помешает плотный завтрак. А в кругу любящей семьи уверена, он добавит мне сил, — лилейным голосом ответила я и улыбнулась такой же сладкой, льстивой улыбкой.

— Жду! И оденься поприличней, а не в это тряпьё! — отчеканила мачеха и довольно быстро отчалила, захлопнув за собой дверь.

Уф-ф-ф, у меня аж голова разболелась от такого. Слишком нервная обстановка.

Интересно, в академии будет так же? Не хотелось бы, а то у меня точно поедет крыша.