Во я дурная… На кой чёрт попёрлась? Чтобы лишний раз успешно выступить перед Калининым с зажигательным номером: «Неповоротливая медведица впервые в коньках на льду»?

Чуть ли не бегу по коридору, а если на пути кто-нибудь попадается, низко опускаю голову, прячу от людей полыхающее стыдом лицо.

— Валерия Павловна, подождите, — раздался позади голос Калинина, скрипнула зубами, тяжеловесно про себя выругалась, но, натянув улыбку, остановилась и обернулась. — Я сейчас в вашу сторону собираюсь, подбросить вас домой? — приблизившись, предложил начальник. — Времени я вам особо не сэкономлю, город уже стоит в пробках, но со мной, по крайней мере, будет комфортнее.

Насчёт комфорта Тимур Артёмович промахнулся, не буду я его ощущать от слова совсем, по опыту знаю, как реагирует мой организм на наши совместные поездки. Начинается аритмия, до туканья в висках подскакивает давление, усиливается потоотделение, а речь становится косноязычной и путаной. Поэтому пусть с тремя пересадками и чёрт с ним, что ко мне опять в вагоне метро прижмётся мужик со зловонным дыханием из перегара и табака, но лучше до дома доберусь как-нибудь самостоятельно.

— Спасибо, но не получится, рабочий день ещё не закончен, — радуясь, что ничего не надо выдумывать и есть неоспоримый уважительный предлог, отказалась я, пусть от щедрого, но такого нежелательного предложения.

— Это, вообще-то, не проблема, — не скрывая веселья, заметил Тимур. — Начальство сегодня вас отпускает пораньше.

Блин, и ведь не поспоришь… хотя…

— Простите, но всё-таки вынуждена сказать: «Нет», — изобразив сожаление, упрямо гну свою линию. — Мне поручили много новых заданий и так как я в них ещё не до конца разобралась, собиралась сегодня задержаться на работе как самое меньшее на пару часов.

— Хорошо, — голос и взгляд Калинина заледенели. — Тогда забудем, о чём только что говорили и начнём заново. Валерия Павловна, мне требуется ваша юридическая консультация, но также нужно уезжать, поэтому вам придётся поехать со мной.

Поджав губы, стараюсь прожечь в генеральном дыру, а на языке так и вертится фраза: «Тимур Артёмович, а вы, часом, не охренели?!»

— Валерия Павловна, а вы почему до сих пор здесь? Марш за сумкой, через пять минут встречаемся на парковке, — тоном, не допускающим возражений, распорядился директор, потом вопреки всему широко улыбнулся, с мальчишеским озорством подмигнул и, оставив меня в полной растерянности, ушёл.

В машину к Калинину забралась демонстративно сердитой и обиженной одновременно. И плевать, если моё настроение заденет директора. Должна же я хоть как-то выразить протест его самодурству, раз уж не отважилась, из-за страха лишиться работы, проигнорировать требование спуститься в парковку.

— Валерия Павловна, вы когда дуетесь, становитесь ещё более очаровательной, — плавно выкатываясь из помещения парковки, заметил Тимур. — Никогда бы не подумал, что колючий вид не будет портить девушку.

Губы невольно как-то сами по себе растянулись, и я, чтобы спрятать улыбку, отвернулась к окну.

Да что вообще со мной такое творится?

Никогда раньше не покупалась на комплименты. Человек, сделавший гадость, мог хоть целую кучу лести на меня вывалить, но это никоим образом не уняло бы мою злость. А с Тимуром всё почему-то иначе стоило ему назвать меня очаровательной, как тут же растаяла и думать забыла, что ради своей прихоти он бесцеремонно и где-то даже унизительно воспользовался правом мне приказывать.

Так…, если не получается разобраться в ситуации, надо на неё посмотреть чужими глазами, как бы оценить со стороны. Для этого представлю на своём месте какую-нибудь подругу, допустим, это будет Алёна, и пусть уже она мне расскажет, что же с ней происходит в присутствии, нет, не моего, а, конечно же, её нового босса.