Когда встала с постели и опять посмотрела на Грома, то его взгляд был уже другим. Таким же, как и всегда, – лениво-безразличным.

– Сначала надо помыться, – смущенно сказала я, чувствуя, как по внутренней стороне бедра потекло, и, не глядя на мужчин, пошла в сторону ванной.

– Зачем? – вдруг встал передо мной Гром, и я чуть было не врезалась в его грудь.

– Что зачем? – не поняла я, так как в этот момент смотрела на свои туфли, разбросанные по полу, и пыталась вспомнить, когда это я умудрилась их там потерять.

– Зачем мыться? – переспросил мужчина, и в тоне его голоса мне послышались металлические нотки.

Я подняла голову и, посмотрев ему в глаза, еле сдержалась от того, чтобы не отшатнуться в сторону. Все мышцы лица мужчины окаменели, и только лишь на челюсти играли желваки, а в зло прищуренных глазах пылала ярость. Вся его поза выдавала настолько сильную угрозу, что я опешила от смены его настроения, совершенно не понимая, чего он так на меня взъелся. И если бы не Морок, вдруг вставший за моей спиной и притянувший меня за талию к своей горячей груди, то я, наверное, бросилась бы наутёк от этого психа.

– Вера, – тихо сказал он мне в макушку, – пойдем скорей поедим и обратно вернемся в постель, мы же еще не насытились тобой, наша сладкая девочка.

Ладони мужчины опустились на мою голую грудь и сжали нежные полушария с силой, почти до боли, пуская очередной импульс в низ моего живота, вновь дезориентируя и заставляя расслабиться и отвлечься.

Мужчина резко подхватил меня, отчего я охнула и, подняв руки, обвила ими его шею.

Гром молча пошел вслед за нами.

А мне оставалось лишь пытаться гадать, что это сейчас вообще такое было? А заодно наслаждаться тем, что меня постоянно таскают на руках… эх, не привыкнуть бы.

Романтический ужин был накрыт в застекленной комнате, чем-то похожей на веранду на нашей даче, с дверью, выходящей в яблоневый сад. В эту комнату я заглядывала лишь мельком вчера, когда спускалась с лестницы, и сейчас она предстала передо мной во всей своей красе.

Первое, что я увидела, – это свечи… Кажется, они были везде, где только можно было их поставить. Пол, небольшие условные подоконники и, конечно же, сам стол.

В углу напротив входа в комнату я увидала необычную полукруглую жаровню «а-ля камин». Она была литая. Чугунная черная труба диаметром примерно двадцать сантиметров, может чуть больше, выходила из потолка и опускалась примерно до уровня моей талии, превращаясь в полукруглый открытый зев, в котором уютно потрескивали дрова.

Сам же стол был накрыт на три персоны. Тарелки и бокалы были пустыми, но на столе стояли три мини-жаровни, на которых нас ожидали кастрюльки, и в них медленно что-то шкварчало и кипело. Пара графинов с соком и салат из морепродуктов – надо же, а ведь это мой любимый салат. И как только угадали?

Вокруг стола стоял угловой диван с кучей подушек. На него меня и примостил Морок, усевшись рядом. Мужчина деловито начал открывать жаровни, взял мою тарелку и положил туда мясной стейк, рис с овощами и обильно полил всё это дело соусом. В стакан налил сока.

Гром сел с другой стороны и, взяв свою тарелку, начал молча накладывать себе еды.

Я затаилась, разглядывая всю эту, откровенно говоря, необычную обстановку. И мысленно усмехнулась, глядя на себя и мужчин. Мы все были голыми. Хотя я не совсем, на мне все еще оставались черные чулки в сеточку. Трусики, видимо, постигла та же участь, что и туфли.

«Вот вам, мадам, и романтический ужин», – вдруг проявил себя мой внутренний моралист, не забыв при этом издать ехидный смешок.